Больше года я прожил в лесу, не встретив ни единой души, питался дичью и спал в пещере, лишь изредка посещая маленькие деревеньки и выменивая редкие травы и камни на хлеб. Жизнь протекала размеренно и спокойно, и меня это полностью устраивало: я больше не был амбициозным юнцом. От постоянных лишений мои рефлексы отточились до совершенства, кости обросли мышцами, глаз стал вернее, а рука тверже. Через какое-то время даже чудовищные пхады стали обходить меня стороной. И так могло бы продолжаться еще очень много времени, но встреча с наемниками из ордена «Крадущиеся в ночи» навсегда изменила мою жизнь.
Однажды их отряд подошел к моей берлоге. Я ожидал очередную резню с охотниками за головами, но предприимчивые воины братства решили, что мои навыки будут им полезней, чем мешок кровавых золотых. Так я обрел новую, настоящую семью…

***

Был необычно холодный январский день. Ледяной ветер злобно выл и бросал клочья снега в окно моей избушки на краю Шуарского леса. В такую стужу даже самые лютые и отчаявшиеся от голода звери забиваются в свои норы и ждут оттепели. Но здесь тепло. Жаркий огонь, полыхающий в печи, согревает мою нору, а добротное дерево не дает теплу выйти наружу. Легкое грушевое вино еще больше согревает кровь и приятно дурманит сознание…
- Джим, подойди-ка сюда.
…И, конечно же, Алиса, прекрасная девушка, наполнявшая мою пустую жизнь смыслом. Она сидела за грубо сбитым столом и рассматривала старые пыльные свитки, пытаясь разобраться в выцветших закорючках какого-то древнего магмарского философа. Тени от слабого огня свечи еще больше выделяют ее удлиненное лицо, острые скулы, высокий лоб, скрытый за черными, как смоль, волосами, слегка запавшие щеки и еще по-детски полные, сочные губы, просто созданные для поцелуев, которые она нещадно покусывала, нервничая из-за неведомого языка. Плед, укрывающий ее плечи, сполз, но она, увлеченная борьбой с замерзшими чернилами, даже не заметила этого, и я любовался ее чистой кожей.
- Нет, ну это невыносимо, как можно так обращаться с ценнейшими записями? – тут она перехватила мой взгляд, ее бледные щеки покрылись румянцем, она схватила всю кипу бумаг и подсела ко мне, прижавшись всем телом. Только она так умеет. – Прояви ко мне хоть немного внимания! Все утро потягиваешь вино, а задание нам дали на двоих!
Недолго думая, я променял кувшин с вином не нее, теперь я чувствовал ее тепло и запах волос. Время растягивалось в бесконечность. Свеча давно затухла, но света из окна нам вполне хватало. Как мы познакомились? Это не важно. Скажу лишь, что именно она склонила меня к переговорам с “крадущимися”, проткнув меня стрелой насквозь.
Мы переворошили огромную кучу бумаг и могли бы просидеть в объятиях друг друга до самого вечера, но тут дверь моего дома распахнулась, и в проходе появился темный силуэт. Седые волосы, спадающие ниже плеч, покрывала неизменная широкополая шляпа, такая же черная, как и все его одеяние. Его глаза сразу же впились в меня. Не очень приятно смотреть на это резкое лицо, в общем, он похож на огромного черного ворона. Это был Шу, один из лучших наемников братства и мой непосредственный начальник.
- И обязательно тебе жить в такой глуши? – он спокойно вошел с жуткого мороза, впустив за собой ревущую метель. Даже не поморщился. – Для тебя есть работа.
- Давай не будем замечать его. – шепнула мне на ухо Алиса.
- Да отлипните вы друг от друга! – его голос стал раздраженным. Он терпеть не мог покидать свой штаб, но еще больше он не выносил, когда его игнорируют. – Я приехал сюда за сотни миль, а меня даже не встретят?!
-Ну, хватит ворчать, Шу. – Алиса потянулась обнять его, но я совсем не хотел отпускать это мягкое создание и лишь сильнее прижал его к себе. От этого она возмущенно пискнула, но посмотрела на меня довольно-победно. Ревную? Кто? Я?
- Мы тут и так на задании, а ты нас отвлекаешь…
- Это может подождать! – прервал он меня. – И не смотри на меня так, Джим, ты тут и так как на курорте! Через час я буду ждать тебя около водопада, а не придешь - сожру живьем!
Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Алиса наконец высвободилась из моих объятий, я почувствовал, что порыв ее нежности прошел. Она вновь была холодной и неприступной. Я не понимал, почему с ней случаются такие резкие перемены. Я никогда не спрашивал о ее жизни до вступления в орден, а она никогда не говорила о ней, но я знал, что причина там, в ее прошлом, в жизни, что вне ордена.
- И для кого вы постоянно устраиваете этот спектакль? Прямо как дети малые. – Мы с Шу и вправду были добрыми друзьями, но говорить ему об этом я не буду, зазнается. – Мне нужно отнести записи волхву.
И, не сказав больше ни слова, она вышла. Внутри сразу стало тоскливо, а в избе холодно. Делать было нечего, я стал собираться на задание.
- Ты опоздал. – рыкнул на меня Шу. Я бросил ему коробок со специями, это просто взбесило его, но он быстро взял себя в руки. – Не провоцируй меня, Джим!.. Тебе нужно будет сопроводить этого господина на другую сторону Шуарского леса, ему необходимо доставить ценные сведения на отдаленные посты.
- Ты шутишь? – я только сейчас заметил, как из небольшого грота вышел человек, полностью закованный в латы. По таким сугробам и в кожаной броне ходить сложно, не представляю, как он добрался сюда. – Если ты и вправду вытащил меня для того, чтобы нянчиться с кем-то, то я прямо сейчас разворачиваюсь и топаю к себе домой.
- Чернь! – брезгливо фыркнул подошедший рыцарь. Это отбило у меня всякую тягу к заданию. Благородный! Да с их гонором возни не оберешься.
- Это сэр Одмунд, – невозмутимо продолжил Шу, – он заплатил большие деньги за наши услуги, и мне плевать на твое мнение. Сэр Одмунд, - Шу обернулся к рыцарю, – вы выступаете, соберите все необходимое из повозки, а я объясню Джиму все тонкости вашего дела.
Едва не падая в своих латах, он поплелся в грот, а я требовательно посмотрел на Шу.
- Ну?
- Хватит язвить! Твое настоящее задание никак не связано с этим тюфяком. – от сердца отлегло. – Наши соратники с материка Хаир сообщили, что где-то в лесу появился магмарский плацдарм. Вы пройдете как раз мимо него. Тебе нужно будет выяснить все об этом месте, но тайно от Одмунда.
- Я думал, мы не вмешиваемся в эту войну…
- Так и есть, но любое нападение подрывает нашу экономику. – Шу покосился на рыцаря, что наконец дошел до грота. – Одмунд должен остаться в живых, иначе пойдут вопросы и наши собратья привлекут ненужное внимание. Все ясно?
Он повернулся и пошел по направлению к городу. И как не мерзнет на таком холоде в своем плаще?
- Ясно. – буркнул я ему вслед. Спорить с Шу все равно бесполезно, да и объяснил он все доходчиво.
Одмунд доковылял до меня, с огромной сумой за плечами и при полном вооружении.
- Я не хочу, чтобы ты говорил со мной. – бросил он, сняв шлем. На толстом холеном лице висела маска презрения. - Просто сделай свою работу.
- Лучше идти налегке, взяв лишь провиант. – холодно заметил я. – В ваших доспехах вы не сможете быстро передвигаться.
- Только такой трус, как ты, может оставить свое оружие и доспехи! – вспылил он. – Я не расстанусь с ними!
Да уж, Шу, удружил, так удружил…

***

Мы шли до глубокой ночи, но не прошли и трети дневного перехода. Наконец Одмунд заныл о привале. Пока я собирал хворост для костра, он вытащил из своей сумы различные яства и принялся с упоением пожирать их прямо на снегу. После чего укрылся роскошным пледом и заснул. Мелькнула злобная мысль не разжигать костер и дать ему промерзнуть до самых костей, но тогда мне придется тащить его на своем горбу, будь ты проклят, Шу! Быстро поужинав вяленым мясом, я придвинулся поближе к костру и заснул.
Меня разбудил дикий вопль Одмунда - какой-то зверек схватил его мешок с припасами и забрался на дерево, деловито рассматривая добычу, пока беспомощный рыцарь пытался сбить его снегом. Я понаблюдал за этим концертом, завтракая холодным сыром и хлебом.
- Ты должен достать его! – властно бросил мне Одмунд. - Там вся моя еда!
Я хмыкнул, вскинул лук и подстрелил нахального зверька. Мешок, к счастью, зацепился за ветку и не собирался падать.
- Отлично! – закричал Одмунд. – Теперь мешок, но не смей дырявить его стрелами, лезь на дерево!
- Пошел к черту! – я окончательно вышел из себя. Мало того, что он разбудил меня посреди ночи, так еще и говорит, как с червяком. – В этом лесу я главный, а этот зверь - наш будущий ужин и единственный провиант, так что хватай его и тащи вместо своего мешка! И если я тебя не устраиваю, можешь возвращаться в город.
На его лице отразилось полнейшее презрение к моей жизни в целом, я буквально увидел, что он обо мне думает.
- Мне не нужна твоя помощь, - он надменно вздернул нос и прошагал мимо меня, – я выполню свою миссию в одиночку, а когда вернусь, потребую с Шу компенсации и твоей смерти.
Быть нянькой явно не входило в мои обязанности, но делать было нечего. Пока я разделывал зверька, Одмунд не отошел и на четверть мили, и я легко догнал его. Рядом идет прекрасная тропинка, но он ломится сквозь кустарник, как тупой лось, в двух шагах от нее. Я не выдержал и дал ему хорошего пинка.
- Болван! Нет ничего глупее, чем идти ночью! Удивительно, что ты еще не нарвался на стаю голодных валдагоров.
Он оправился от удара и схватился за меч, глаза люто уставились на меня, а щеки задрожали в гневе. Я приготовился парировать удар, но вдруг почувствовал на своей шее удавку. Та же участь постигла и свиноподобного Одмунда. Огромного роста магмар тащил его в кусты. Какой же я идиот… Так увлекся поучением Одмунда, что не заметил засаду… Алиса… Я…
Я провалился в беспамятство.

***

Очнулся лежащим на холодном полу в одних поножах. К ноге приковано огромных размеров ядро. Рядом со мной сидит Одмунд. На его лице нет живого места, на толстом теле множество порезов, но не глубоких, пальцы левой ноги перебиты. Я с ужасом понял, что его пытали. Жуткий писк доносился откуда-то снаружи.
- Что произошло? – едва выговорил я.
Он вздрогнул.
- Магмары. – разбитые губы еле выговаривали слова. – Эти твари вырезали весь ближний пост, даже собак!
У него начиналась истерика. Я несколько удивился этому.
- Успокойся, ты разве не видел битв? Ты же сам вызвался на это задание!
- Я простой торговец! – разрыдался он. – Я пошел на это дело, только чтобы доказать моей жене, что я мужчина! И я готов нести лишения, но собаки! У меня целая псарня, многие из них рождались и умирали у меня на руках. Сволочи!
Такая забота о братьях наших меньших повысила мое мнение о нем, но на чуть-чуть, совсем чуть-чуть. Дверь в нашу камеру скрипнула, вошли двое дюжих магмар. Они отстегнули меня от ядра и потащили наружу.
- Джим! – послышался голос Одмунда. – Ничего не говори им про кряж!
Меня притащили в сырой подвал и подвесили на стену, приковав руки цепями. В каменном горне пылал огонь, а рядом лежали пыточные инструменты на любой вкус… Я, кстати, боли боюсь, другим конечно не признаюсь, но самому себе - да, так можно. Один из магмар взял внушительного размера железный прут и сунул его край в огонь, тот сразу приобрел багровый оттенок.
- Нам нужно кое-что узнать, – проговорил он на чистейшем человеческом языке, – и ты нам это расскажешь.
Тут он взял прут с раскалившимся добела концом, и ткнул им мне в плечо. Адская боль прошла сразу по всему телу, я услышал запах горелого мяса, кажется, я кричал, шум крови в ушах заглушил все остальные звуки. Наконец, боль отступила. Сквозь кровавую пелену на глазах я разглядел своего мучителя, валяющегося в луже крови, а второй магмар деловито протирал мизерикордию от крови.
- Тебя зовут Джим? – спросил он.
- Да.
- Шу предупредил меня о твоем появлении, это я сообщил ему об этом плацдарме.
- Какого черта ты не помог мне сразу!? – не вытерпел я, боль все еще жгла плечо.
Тут он сунул свой огненный палец мне прямо в рану, я съежился от невыносимой боли.
- А какого черта ты попал в такую глупую засаду!? Чтобы спасти твою жизнь, мне придется пожертвовать своей, и жизнью твоего напарника! – Я подавился терминами, которыми хотел было наградить его. – Я отстегну тебя и дам кинжал, но не больше. Тебе нужно заглянуть в здание, что рядом с нами, тебя это заинтересует. После этого беги к Шу, пусть тот передаст Финко, что Ярдук выполнил свой долг.
Сказав это, он вскрыл замки на моих руках и вонзил мизерикордию себе в глаз, после чего бесшумно опал. Проклятье, да они еще фанатичнее, чем приспешники Шу! Накинув на себя магмарскую одежду и вооружившись небольшим кинжалом и железным прутом, я выполз через узкое окно в стене. Шок от боли прошел, и теперь я очень хорошо чувствовал все прелести холодной зимы Фэо. Я быстро прокрался к каменному зданию, из которого доносились непонятные звуки, и заглянул через решетчатое окно.
Волосы зашевелились везде, где только можно! Церрадоры! Не меньше сотни, огромные твари ползают друг по другу и издают холодящий душу рык. Мелкие змееподобные головы яростно пищат друг на друга. Теперь ясно, почему Шу так волновался об этом задании. Если спустить это зверье, они и без наездников сомнут любое сопротивление. Как им удалось приручить так много этих демонов? Ответ не заставил себя ждать - жуткого вида магмар, до ушей обвешанный амулетами контроля церрадоров, расхаживал среди этих тварей. Он направлялся к выходу, и это было очень кстати. Едва он открыл дверь, я изо всех сил саданул ему прутом в брюхо и тут же отлетел от удара его могучей лапы. Одной рукой он вытащил прут из живота и с искаженным злобой лицом двинулся на меня. Я с облегчением понял, что он не воин, просто рост очень уж великоват. Я легко увернулся от двух косых ударов железкой и вонзил ему мизерикордию в подмышку. Прут выпал из его рук и попал в мои, после чего отправился прямо в его черепушку. Раскаленная кровь магмара быстро растопила снег вокруг, а я прошел в ад, наполненный слепыми тварями.
Осторожно шагая по мостикам, развешенным над церрадорами, я добрался до будки, похожей на безопасное место. Куча бумаг на столе сразу привлекла мое внимание. Присмотревшись, я узнал те же записи, что мы изучали с Алисой два дня назад. Так вот почему Одмунд кричал мне про Кряж! Должно быть, магмарам не хватает записей, которые Алиса отнесла волхву. Господи, я совсем забыл про Одмунда…
Бегом я пронесся к камере, в которой очнулся. Я слышал душераздирающие крики Одмунда. Заглянув в щель, я увидел, как один из мучителей ткнул ему в глаз раскаленным прутом.
- Глупец! Если пальцев или зубов у тебя много, – прорычал магмар, – то глаза всего два! Я дам тебе время до…
Он не успел договорить - я ворвался в камеру и одним ударом проломил ему голову. Острая боль пронзила руку. Второй магмар оказался опытным воином, я выхватил меч погибшего мучителя и приготовился защищаться. Магмар сразу взвинтил темп схватки до предела, наши мечи то и дело со звоном сшибались в воздухе, стальные полосы слились в один блестящий вихрь. Он наносил удары из самых невероятных позиций, на его лице уже играла злобная ухмылка победителя. Я отпрыгнул как можно дальше и метнул в него мизерикордию. Он легко уклонился от нее, но тут же получил смертельный удар в грудь.
Рана на руке была неглубокой, но игнорировать ее нельзя. Я перевел взгляд на Одмунда… Пока меня не было, ему здорово досталось: зубов не осталось ни одного, один глаз заплыл, пальцы левой руки переломаны, а на месте правой осталась лишь культя.
- Ты ничего не сказал им про кряж?.. Я ничего… Нельзя говорить про кряж… - у него начиналась лихорадка.
- Держись, дубина, стоило тебе так жертвовать собой из-за кряжа? – я быстро отстегнул его цепи и укутал в магмарскую шубу.
- Там моя жена… Я не мог… - его глаза стали закатываться, а голос становился все тише.
- Нет, нет, нет, нет, после такого ты вернешься домой героем, не смей замолкать. – Признаться, меня больше волновали жизни братьев-магмар из ордена «Крадущихся в ночи», но я стал безмерно уважать его за проявленную стойкость, интересно, смог бы я поступить так же? Надеюсь, мне не придется проверить это. – Давай, расскажи мне о своей жене, она красавица?
- Да… - эта тема явно вернула его к жизни.
- Меня тоже ждет прекрасная женщина, – подбодрил его я, мне нужно было протащить бедолагу несколько миль до своей избушки, а там столько лекарственных трав, что и мертвого на ноги поднимут, – и мы оба вернемся к ним, и я приглашу тебя на нашу свадьбу. Знаешь, я решил сделать ей предложение…
Я бежал с ним на плечах почти сутки, мы потеряли немало крови на двоих, но если мне не привыкать, то Одмунд проявил просто чудеса живучести. Он не только не умер, но и ни разу не потерял сознание, всю дорогу рассказывая мне о своей жене.
Она была выдана за него насильно, брак по расчету между крупными торговцами не был редкостью. Девушка смиренно выполнила волю родителей и готова была родить Одмунду сына, но он ни разу не прикоснулся к ней. Долгое время он ухаживал за ней, не смотрел на других женщин и загорелся к ней прекрасным чувством. Но взаимности не было, ее и не могло быть в таком браке. В их постели между ними лежал меч, который положил сам Одмунд. Он пообещал дать волю девушке, она могла делать все, что захочет. Так продолжалось несколько лет, пока однажды девушка своими руками не убрала меч…
Когда мы подошли к избушке, он был на грани. Ему уже не нужен был собеседник, он бредил о своей любимой. Я уложил его на кровать и ни секунды не жалея, напоил самыми ценными эликсирами. Его разум начал проясняться. До поздней ночи я продолжал врачевать его, а он рассказывал мне о своей жизни.
- И вот недавно, – сипел он беззубым ртом, хотя я давно не слушал его - с минуты на минуту должен был появиться Шу. Да и сам я был не в лучшей форме. Кроме полученных ран, я явно отморозил себе все, что только можно. Одмунду нужно было тепло, нужна была моя одежда, и я пробыл на лютом холоде целый день почти голый. Сейчас блаженное тепло медленно растекалось по всему телу, я чувствовал, что оживаю. – я узнал, что она вступила в ваше братство и успешно выполняет задания…
Жгучая мысль пронзила разум, оставив чувство ужаса, злобы и отчаяния.
…Она отправилась на кряж Кайар к волхву, чтобы забрать какие-то ценные свитки, а я вызвался на это задание, чтобы доказать, что я достоин ее.
- Одмунд, – хриплым от безнадежности голосом перебил я его. – а как зовут твою жену?
- Алиса.

***

Пол ушел у меня из-под ног. Одмунд продолжал бредить, а я тупо таращился на него. Рука потянулась к кинжалу. Неужели я пойду на это? Я смогу убить человека, отдавшего все своей любви? Он уже не выглядел тем тупым и надменным тюфяком, каким я видел его пару дней назад. Он стал для меня чуть ли не примером. Всю свою жизнь я ставил себя выше других, моя шкура ценнее всего на свете. Лишь недавно я вступил в орден и стал заботиться об окружающих, о своих собратьях. Я был готов страдать ради Шу, ради Алисы и многим пожертвовать ради процветания ордена, но именно Одмунд показал мне, что на самом деле значит верность. И вот я стою над ним, над героем, каким мне никогда не стать, стою с кинжалом в руках и готов вновь поставить себя выше других… Смогу ли я? Я не знаю, сколько еще я слушал его бредни…
Дверь со стуком отворилась, в ней появился темный силуэт огромного ворона, а из-за его спины, вскрикнув, выбежала Алиса. Я не видел этого, но чувствовал. Я стоял в одних кожаных поножах, но она накинула свой плащ на Одмунда. Я повернул ее лицо к себе, бледные щеки запали еще сильнее, а голубые глаза были красными от слез, она не могла смотреть на меня, а я не мог оторвать свой взгляд от ее прекрасного лица. Я впервые видел, как она плачет.
Шу подошел ко мне, набросил свой плащ мне на плечи и забрал кинжал из руки:
- Пойдем, Джим.
Мы вышли из избы, и тут я не выдержал.
- Какого черта, Шу!? Мы же были счастливы с ней, она говорила, что любит меня, и это было искренне, это было взаимно. Проклятье! Да для меня нет человека важнее, чем она! Почему!?
Взгляд Шу был еще холоднее, чем обычно, ледяной ветер пробирал до костей, но я даже не замечал его, все мои мысли остались в том прекрасном прошлом два дня назад, когда я и Алиса были вместе и были счастливы.
- Потому, Джим, - я впервые увидел в его глазах боль. Боль, отразившуюся и в моих, – что если женщина говорит, что любит, это не значит, что она любит только тебя.
Тут я понял, почему он не боится холода и не мерзнет даже на самом лютом морозе.
- А теперь пойдем, Джим, - он вновь взял себя в руки, – для тебя есть работа.