– Позвольте уточню, вы хотите снять камеру хранения на десять лет? – банкир Форинт спешно достал из кармана платок и вытер испарину со лба. Таких выгодных предложений он ещё не имел радость принимать. И сейчас, когда оно так неожиданно ворвалось в его размеренную вялотекущую жизнь, его даже пробило некоторое волнение.
– Именно, – невозмутимо подтвердил стоящий перед прилавком воин, – ровно на десять лет, день в день. И место бы понадёжнее, чтоб наверняка...
С первого взгляда опыт банкира дал понять, что клиент, стоящий перед ним, человек благосостоятельный. Манера держаться, оттенки приказного тона в голосе, укреплённые мудрёные доспехи и алые медали репутацией — всё при нём. Но даже от человека такого положения банкир не ожидал столь долгосрочного и ценного вклада.
Изъявив желание сдать своё добро на хранение, воин небрежно опустошил мешок из чёрного бархата и высыпал на прилавок груду брильянтов. От увиденного объёма и моментально рассчитанной прибыли у Форинта даже монокль выпал из глазницы и, повиснув на цепочке, стал раскачиваться часовым маятником, отмеряя удары ликующего банкирского сердца.
– Вообще мы никогда не практиковали такое долгосрочное хранение, – осторожно начал Форинт, – и боюсь, что такая эксклюзивность ситуации потребует стопроцентной предоплаты. В связи с чем, осмелюсь спросить Вас, располагаете ли вы суммой для полной оплаты такой услуги?
Меняла вопрошающе посмотрел на клиента с самой добродушной улыбкой, на которую только была способна его сухая расчётливая натура.
Конечно же, воин располагал, они оба об этом знали, но этикет мира больших финансов требовал деликатности и учтивости с людьми высокого положения и больших силовых возможностей.
Мужчина утвердительно кивнул.
Уладив все бумажные вопросы, меняла попросил воителя оставить своё оружие, как того требовали банковские правила, и позвал его следовать за собой к камерам хранения, что были расположены в подвалах здания.
Верес отложил в сторону свой знаменитый мудрёный топор разрушения с именной гравировкой, смахнул брильянты со стойки обратно в мешок и уверенным шагом стал спускаться по лестнице вслед за банкиром.
Вообще это не было в привычках Вереса – давать сбережениям покрываться пылью. Как человек действия, он больше предпочитал конвертировать их в своё развитие и мастерство, или вкладывать так, чтоб полученную прибыль можно было опять пустить в дело. Но на этот раз обстоятельства были несколько иными.
Сей необычный ход с хранением был вызван недавней ситуацией произошедшей с ним в пещерах. Верес, как всегда, орудовал там со своей командой, возглавлял которую глава их клана – Расмус, человек Вересом бескрайне уважаемый. К слову сказать, именно Расмуса воин указала в правополучателях своего богатства, если сам он по какой-либо причине не сможет через десять лет предъявить на него свои права. Жизнь давно уже отрекомендовала ему не зарекаться от тюрьмы, от сумы и от магмара со спины.
В этом походе, где их оказалось всего пятеро, Верес в очередной раз схлестнулся со своим давним соперником из вулканического племени. С доблестным и отважным Мором, как сказали бы магмары, и с проклятым осточертевшим гадом, как в самой мягкой форме выразились бы люди.
Мор действительно немало крови попил у людей и у Вереса в том числе. Бились они с ним издавна, всегда ожесточённо и спускали в этих противостояниях всё, что имели, так поочерёдно и одерживая верх друг над другом.
Но не упущенные кристаллы и колоссальные затраты волновали Вереса. Его больше смущала неопределённость людской общественности, которая никак не могла решить для себя, кто же из них с Мором сильнее. А как человек нрава крутого и бескомпромиссного, оставить вопрос восприятия своей персоны в подвешенном состоянии Верес никак не мог. Поэтому всячески пытался склонить чашу весов этого старого невербального спора в свою сторону.
На этот раз победил Мор. Уже одерживая верх, Верес допустил досадную ошибку – открылся противнику и тут же получил оглушающий удар в лоб. Буквально-то удар пришёлся в литую пластину шлема, но был столь силён, что у вояки в прямом смысле слова перед глазами замелькали звёзды. Дезориентированный этой атакой он потерял всякое боевое преимущество и упустил противника.
– В другой раз не уйдёшь! – еле поднявшись на ноги, прокричал Верес в след Мору, спешно покидающему пещеру с полными сумками кристаллов.
– Лет через десять! – рассмеялся тот, исчезая в темноте тоннеля.
И хотя общались они на разных языках, выпады в свою сторону оба понимали с полуслова, как и подобает старым добрым врагам.
Десять лет.
– Ну что же… через десять, так через десять…
В конце концов, месть – это блюдо, которое должно подаваться холодным, – решил для себя Верес.
Вся эта беготня за первенство уже изрядно утомила его. Он, конечно, не бросит попыток поставить Мора на место. Но через десять лет, каков будет сюрприз, а? Возможно уже и забудется вся эта канитель, и как же будет уместно именно в этот момент ему напомнить о себе и об этой неосторожно брошенной фразе? Как истинный представитель элиты, Верес любил красивые памятные жесты и подошёл к вопросу возмездия с творческим азартом.
На любую боевую операцию, прежде всего, требовались деньги. А если речь шла о стопроцентном успехе, то деньги немалые. Верес не испытывал стеснения в средствах, но кто его знает, что там будет через десять лет? А ставить возможность такого изощрённого манёвра под удар капризного будущего, нельзя было никак.
Поэтому поразмыслив, воин решил отложить на эту компанию немалую сумму. В конце концов, Мор стоил того. По истечении десяти лет, что бы ни случилось, у Вереса будут средства, чтоб упасть магмару, как Снеговище на голову во время майской кутерьмы – красиво, изящно и со вкусом. «Ход конём дороже денег», – как поговаривали в его среде. А коли уж судьба распорядиться так, что этот вопрос Верес сможет закрыть раньше, то к двадцатилетию города воин уж всяк найдёт, куда пристроить капитал.
Поэтому пока все остальные хороводили в честь десятилетия, воин шёл следом за менялой с мешком брильянтов в руке. Таков был его замысел. И он все просчитал для его воплощения.
Не учёл только одного...
У идущего впереди банкира тоже появилась идея, и она совсем не согласовалась с планами воина.
Перебирая пальцами ключи на связке, как добродетель чётки в минуты молитвы, банкир остановился перед массивной стальной дверью. Один поворот ключа в замочной скважине вызвал цепную реакцию внутренних механизмов и дверь отварилась.
– Прошу вас, – слуга монеты жестом пригласил воителя внутрь. – Убедитесь – более надёжного места для ваших сбережений просто не существует.
Верес проследовал в хранилище. Здесь было чертовски холодно. Тем лучше – меньше вероятность, что сюда сунутся магмары. Верес слыхал, как особо дерзкие прорывались в город и даже успевали обнести кассу банка наверху. Положив мешок с брильянтами на мраморную стойку в центре камеры, воин, подошёл к стене. Банкир был прав, эти монолитные скальные стены были неприступны. Единственное, что его смутило, так это небольшая щель в стене внизу. То ли трещина, то ли глубокая выбоина. В неё едва ли можно было просунуть руку, но общую картину монолитного хранилища она явно портила.
Запросить оценку банкира по данному дефекту Верес так и не успел. Сзади раздался скрип закрывающейся двери и лязг замочных механизмов.
Воин оторопело обернулся. Мешка с брильянтами на стойке не было, а дверь была заперта.
Ещё не до конца понимая, что происходит, мужчина подошёл к двери и позвал банкира. Когда ответа не последовало в ход пошли кулаки, выбивая из двери звуки гонга. Минут через двадцать Верес не гнушался бить в дверь уже и ногами. Но ответом ему было лишь эхо от вызванного им же грохота.
Первые несколько часов, воин ещё верил, что жадный махинатор одумается и вернётся за ним. Но за тем пришло понимание, что возвращаться ему незачем. Брильянты у менялы. Единственный, кто знает о них – заперт в подвале. Через десять лет, после неявки клиента, можно с чистой совестью считать сбережения собственностью банка. Их, конечно, мог бы забрать доверенный, но единственное бумажное свидетельство о его существовании находится в хранилище вместе с клиентом. Даже полному идиоту было бы понятно, что единственный верный вариант для Форинта – сгноить обчищенного клиента в заточении.
Вне себя от ярости, Верес метался по камере, пытаясь придумать выход. Но чем больше проходило времени, тем отчётливее он понимал, что это конец. Мало кто мечтает о бесславной кончине в холодном подвале, будучи кинутым, как простак. Но не факт смерти вывел воина из себя. Он не мог смириться, с чудовищной несправедливостью, которая позволит банкиру, безнаказанно гулять за его счёт до конца своих дней, пока сам он тут распадается на кости и плесень.
Ответом, на неиссякаемы проклятья узника, стала серая мордочка кретса, высунувшегося из поясной сумки. Обычно в это время они с хозяином уже дома, и на тёплой кухне, наполненной ароматами еды, зверьку всегда перепадало что-то вкусное.
– Гризли! – Верес, от внезапного осознания, что он не один пришёл в восторг. – Я и забыл про тебя…
Подкормив питомца съестным, что всегда носил с собой, Верес выпотрошил карманы – нужно было понять, что ещё из того, что у него есть, может пригодиться. Сбор был небогат, все же не на войну собирался, а в банк (даже оружие было оставлено снаружи). Однако среди бесполезных колбочек с эликсирами нашлось и что-то нужное: катушка с леской для удочки; банковский квиток - свидетельство о сдаче средств на хранение и… ледяная мазь, завалявшаяся в сумке.
У воина появился план. Уж коли не остаться в живых, так хоть сдохнуть не так уж бесславно.
Крепко примотав леской банковский талон к своему питомцу, Верес мысленно взывал к Шеаре, чтоб щель в стене, которую он обнаружил при осмотре хранилища, не оказалась тупиком.
Грызли по просьбе хозяина перегрыз леску после узелка, осторожно принюхался, и последний раз посмотрев на Вереса, шмыгнул в щель.
Полдела было сделано.
Теперь мазь. Воин покрутил в руках холодную банку. Она предназначалась для оружия, чтоб усугубить положение раненого врага – это он хорошо помнил. Но в данный момент, мужчина планировал её использовать иначе.
В минуту осознания того, что ему отсюда не выйти, воин задумался – что увидят здесь те, кто рано или поздно обнаружат его? Ему бы совсем не хотелось предстать перед боевыми товарищами теми полураспавшимися останками, которые он сам видел много раз в улье зигридов и других злачных уголках мира. Поможет ли ему в этом мазь – он не знал. Он мог только уповать на её особые свойства и низкую температуру в хранилище. Но другого выхода для себя не видел. Дожидаться момента, когда голод заставит его жевать подошвы собственных сапог, Верес не хотел. И смешав мазь с одним из эликсиров, воин залпом выпил ледяной коктейль.
– Верес! Верес, очнись! – знакомый голос выдернул узника из плена холода.
С трудом приоткрыв глаза, Верес увидел перед собой лишь размытый мужской силуэт.
– Шера всемогущая, да он живой! Держись, дружище! Так, ребята, ну-ка подхватили его... И в обитель! Живее-живее!
Верес успел заметить, как за плечами командующего мелькнули две фигуры, и опять погрузился в небытие.
В сознание он пришёл только через пару дней. Ещё до того, как открыть глаза, воин понял, что находится в стенах обители – лавандовый запах эманций не перепутаешь ни с чем. Железная печурка в углу небольшой кельи, источая бережное тепло домашнего очага, медленно возвращала пострадавшего к жизни.
Какая-то женщина, склонившись над пострадавшим, внимательно вглядывалась в его лицо. Это её волосы так пахли лавандой.
– Жить будет, – констатировала она, осмотрев воина. – Горячее питье и постельный режим, хотя бы на пару дней.
– Я понял тебя, – раздалось откуда-то из-за её спины.
– Ох, что-то я сомневаюсь в этом... Уж слишком хорошо я тебя знаю, Расмус.
– Расмус? – Верес поднялся на локтях.
Женщина отступила в сторону, и перед ним появился глава их клана. Вглядываясь в очертания лица, которые время не обошло своим вниманием, Верес уже догадывался, что пробыл в хранилище не один день.
Десять лет.
Верес не мог поверить своим ушам. Десять лет он пролежал в анабиозе. Расмус и остальные, после того похода, перерыли весь Огрий в его поисках. Кто-то из соклан, обыскивая его дом, поймал кретса на пустующей хозяйской кухне, куда тот наведывался по привычке. Найденный вместе с кретсом банковский квиток был немедленно передан главе. Расмус не единожды наведывался в банк, для того, чтоб понять что происходит, почему он указан получателем. Но банковские служащие только поводили плечами, а камеру хранения без клиента, да ещё и ранее прописанного срока, вскрыть наотрез отказывались – суровые правила банка были неизменны.
В конце концов, стали поговаривать, что Верес сгинул на чужбине одержимый желанием подавить Мора. А деньги приберёг в банке, как раз на случай своей смерти. Какого же было удивление Расмуса, когда по истечении срока, он проник в хранилище... Потерянный соклан обледеневшей статуей лежал на своих мешках. В первый момент вообще казалось, что воин давно уже приказал долго жить. Но нет, выжил-таки.
Верес рассказал историю своего заточения.
– Где банкир? Убью гада! – Процедил он сквозь зубы по завершению повествования. – Где моё обмундирование?
– Боюсь, мой друг, оно безнадёжно устарело. Ну, ничего, мы подберём новое.
– Что, Расмус? Сильно изменился мир за это время?
– О-о-о! Ты себе даже не представляешь…
Целительница оказалась права – невзирая на её рекомендации, Расмус поступил по-своему. Воевода был признателен за её поистине чудотворное врачевание, вытянувшее друга из плена ледяного сна. Но что она – женщина могла понимать о мужской силе, которой претит прозябать в постели, униженно довольствуясь чужой заботой о себе? Ничего не могло поставить воина на ноги лучше, чем заветная цель и следование ей.
И эта цель была.
Банкир.
Расмус понимал, что Верес не успокоится пока, сам лично, голыми руками не оторвёт голову меняле. Поэтому даже не предлагал переложить привилегию возмездия на себя или кого-то из соклан. Хоть Верес и был ещё слаб, мысль о заслуженной расправе горячила его кровь и наполняла тело силой. И даже сейчас, когда он был далеко не в лучшей форме, для Форинта все закончилось бы быстро, да только банкир давно покинул эти места.
За десять лет отважным исследователям удалось приподнять саван белых пятен с восточной части карты. Миру людей и магмар открылся архипелаг Кварцевых остров, на которых паутиной ажурных мостов раскинулся Стеклянный город торговой федерации ранее неведомой расы – бедуины. Приложив немало усилий там можно было купить или обменять практически, что угодно: недостающий эдаль, ртуть, эфрил, и многое другое, из того, что в О’Дельвайсе и Дартронге имело большую ценность и никогда с рук не продавалось, за что и стало в народе называться – непередаваемым.
Так же здесь можно было обучиться новым дополнительным профессиям, которыми отлично владели бедуины. Рудокопы и металлурги могли добывать и обрабатывать металлы. Собиратели и текстильщики находить необходимые растения и создавать различные ткани. А звероловы и дубильщики производить отлов и выделывать кожу и меха. Растения пригодные для ткачества, руду металлов и пушного зверя можно было найти в различных местах мира Фэо. Обученные мастера могли изыскивать их как клады, бродя по округе и высматривая искомое. В поместьях сырье старательно перерабатывалось, а из полученных материалов создавалось отличное снаряжение. Это были первые доспехи, которые стали создаваться жителями, и были названы рукотворными. На них надо было много времени и труда, но и результат стоил того.
Но самое главное, что в стеклянном городе имелись умельцы, что могли преобразовать обычный рукотворный доспех в динамический. Динамические доспехи предоставляли своему обладателю, возможность некоторое время свободно двигаться во время сражения в другом стиле, нежели он привык, что нередко давало возможность одержать верх над противником, который, казалось бы, не по зубам.
Бедуины открывали врата города перед всеми – и людьми, и магмарами. И не смотря на то, что орден подземных рыцарей не жаловал рыночные потасовки на чужбине, на улицах Стеклянного города периодически происходили столкновения. Бывало и так, что какой-нибудь влиятельный альянс одной из рас решал лишить другую преимуществ от сотрудничества с бедуинами и вытеснял противников с территории архипелага. Но притеснённая сторона активировалась и возвращала всё к равновесию до следующих распрей – никто не желал оставаться в стороне от таких выгод.
Естественно, богатства Кварцевых островов способствовало тому, что в Стеклянный город потянулись толпы воителей и караваны товаров производимых в поместьях. А вслед за ними на звон монеты отправился и банкир.
Путь предстоял неблизкий: по дороге на восток до береговой линии и оттуда уже на попутном корабле до островов. Не время было прозябать в постели.
По дороге из Обители, Верес оценивал, как изменился мир. Многие вещи действительно были неузнаваемы, начиная с самой обители. Стараниями добродетелей здание разрослось. Теперь тут было помещение для страждущих. Воители, кои не испытывали нехватки средств, могли прийти и оставить что-то бросовое для тех, кто в этом нуждался. И как только Верес вышел из здания, тут же поймал на себе недоуменные и осуждающие взгляды – мужчине с его статью не пристало ходить побираться. Побором, видимо, расценивали его обмундирование.
«Дожил», – процедил сквозь зубы Верес, не в силах выносить взоров, ровняющих, его с голодранцами. Положение усугубилось ещё тем, что он остался пешим. Наездница Арнике, что жила неподалёку и была в курсе ситуации, предложила ему беронского тигра, чтоб добраться до логова Вершителей. «Добродетели тебе точно не помощники в этом вопросе», – с сожалением сказала она, глядя на его знаки заслуг перед вершителями зла. Несмотря на то, что чувствовал себя плохо, Верес ответил сухим отказом. Он не хотел обижать эту славную женщину, чей волос уже был тронут сединой, но ехать верхом на бероне он бы не стал даже, если б ему переломали ноги. Поэтому в вертеп с Расмусом они отправились пешком.
Одеяния людей изменились. В моду вошли плащи и туники, но одевали их только поверх новых рукотворных доспехов. Пару раз на пути попадались люди в наглухо закрытых плащах с капюшоном, скрывающих личность владельца.
На кургане плача, через который лежал путь воинов, появилось кладбище. Здесь покоились ушедшие из этого мира. Похоронить тут стоило денег немалых. Зачастую захоронённые сами это и оплачивали, чтоб оставить о себе память в этом мире.
– А почему не в землях усопших? – удивился Верес
– Самоубийцы, – последовал короткий ответ.
Проходя мимо надгробий, Верес заметил пару знакомых имён на потрескавшихся плитах. «Видать, за эти десять лет были и худые времена», – подумал он про себя.
К полудню они добрались до вертепа. Благо Изувер признал Вереса и при финансовой поддержке главы от вершителей воин выехал уже на своей шанкаре. После чего Расмус отправился в замок, башней которого на тот момент уже владел их клан, а Верес решил проехаться по окрестностям и заглянуть домой. Встречаться с сокланами он не хотел. Имена сослуживцев из прошлого он помнил все до одного. Но скольких из них, он застанет сейчас? Где искать имена тех, кто пропал? В черных списках клана или на надгробьях кургана? Нет. К этому он ещё не был готов. Верес послал шанкару в противоположную от замка сторону.
Наведавшись в своё поместье, заросшее плющом, Верес осмотрел протекающую крышу с гниющими стропилами и пришёл к выводу, что оставаться дома нельзя. С горечью вспоминая, как руководил стройкой каждого здания, он не торопясь обошёл свои запустелые владения. Разруха и упадок. Собрав пожитки, которые ещё не успело испепелить время в своём сером пламени плесени, Верес покинул дом.
По приглашению Расмуса, воин прибыл в его поместье.
Какая же красота предстала перед ним!
На кованых воротах, встречая гостя символом "дом – полная чаша", была прибита золотая подкова. Это была новая мода – Верес по пути видел подобные серебряные и медные на воротах более скромных жилищ. Считалось, что это приносит в дом достаток и удачу. Многие верили, что именно благодаря подковам, в поместье иногда добывается больше ресурсов, быстрее заряжаются обелиски и обучаются питомцы, а в сорочьих гнёздах, кои массово появились под кровлями домов, можно найти не только битые склянки и эфрил, но и что подороже.
За воротами раскинулся тенистый сад. Каких только дивных растений тут не было.
– Так вот ты какая... – ухмыльнулся Верес, глядя на дерево с оранжевой корой и длинными плетистыми ветвями, ниспадающими вниз, как кудри Блодияры. На ветках висели ишмойи, и некоторые из них уже были спелыми.
За садом, величественно возвышаясь над всеми другими постройками, красовалось главное здание. Устремившееся своими многочисленными башнями в высоту оно завораживало своим величием и изысканной архитектурой: резьба по камню, мощёный пандус, открытые террасы с садами.
Но изменения коснулись не только внешнего вида. Как Верес узнал позже, в одной из башен здания появилась лаборатория, где можно было поместить репликатор эфрила, ртутогон и прочее оборудование, требующее ежедневной активации. В лаборатории оно запускалось автоматически, только раз в несколько дней приходи да забирай наработанное им.
Имелась в поместье и библиотека, в которой можно было формировать списки необходимых благ, на разные случаи жизни. По этим спискам удобно было сверять, чего ещё не хватает, а главное формировать комплекты, активировав один из которых, получаешь сразу все состоящие в нём блага, и не надо греметь по полчаса бутылками в сумке в поисках необходимого, боясь забыть что-то съесть или выпить не то. Ещё в библиотеке был перечень изученных и не изученных пособий. И тут же создавались и хранились свитки молитв Шеаре. Прочитав такое обращение перед схваткой, можно было воспользоваться им в бою. Во всяком случае, вояки именно на это списывали внезапные приливы физических и жизненных сил во время боя. За десять лет вера людей не утратила своей силы.
Но больше всего Вереса впечатлила оружейная комната. Здесь у Расмуса была собрана колоссальная коллекция вооружения. Мамонт, Сумрак, Палач, Ягуар, комплект Разрушения, Единорог и многие другие... Безликими стражами они стояли вдоль стены, вглядываясь в своё боевое прошлое. Воители верили, что в старых доспехах живёт бессмертный дух, порождённый и закалённый в битвах с вулканическим народом. В тревожный час гражданских войн и внутренних распрей, когда человек нападает на себе подобного, ведомые такой несправедливостью, эти бессмертные души оберегают хозяина дома в бою, приходя из ниоткуда и исчезая в никуда, как капризное благословление Аладеи.
В тронном зале мало, что изменилось. Но теперь здесь устраивали пиры. Добившись максимального расположения одной из фракций или какого-либо божества, гордый обладатель красной медали организовывал в празднество. Приглашалось столько народу, сколько могли вместить его апартаменты. Каждый из гостей получал по праздничному пуншу, а хозяин пира золотую монету гномов от старшины Корта в знак признания за вклад в развитие людской расы. Одно место на таких пирах всегда оставляли для юных воителей, чтоб поддержать их в развитии и собственным примером указать жизненный вектор. Пиршества проходили шумно. Гости метали ножи в стену, на спор устраивали битвы ездовых зверей, притаскивали с собой слепых пхаддов и, размахивая веткой малины, забавлялись друг над другом. Кульминаций торжества становилась ловля домового в подвале всей гостевой ватагой, после которой и сам хозяин, и гости длительное время пребывали в столь благостном состоянии, что хоть беги зверье по лесам гоняй, хоть к магмарам греби на всех вёслах и переиначивай мировые границы.
Зайдя в тронный зал, Верес понял, что у Расмуса часто проходили такие праздники – колоссальный гобелен во всю стену с повыцветшим изображением карты мира, был исписан пожеланиями. Многие из надписей торжественно поздравляли главу с медалями и достижениями, о которых Верес вообще ничего не знал.
Сам Расмус стоял, склонившись над столом, в окружении трёх своих воинов и оживлённо обсуждал с ними маршрут до Кварцевых островов. Увидев Вереса, он уверенным широким шагом пересёк залу.
– Мы пока не знаем где именно искать банкира, – сообщил воевода. – Говорят, он был на островах, но давно пропал из виду. И тут ещё пришло донесение от одного из наших. Недавно на засаду в лесу нарвались, один из головорезов с твоим топором был. В бой не вступил – убежал.
– Что думаешь? – Верес привычно сжал кулаки, как будто в них находилось древко его именного топора. Руки ещё помнили вес оружия.
– Личность грабителя не установлена, его что иголку в стоге сена искать. Отправимся на острова, на месте разберёмся. У нас все собрано, – воевода кивком головы показал на трёх воинов у стола, которые составляли часть их боевой группы. Про себя же отметил, что Верес выглядит гораздо лучше.
– Твои новые доспехи уже здесь. Завтра сутра планируем выступать. Ты готов?
Мужчина молча кивнул.
Шанкара Вереса мягко ступала по земле. Её лапы по самую грудь утопали в вязком предрассветном тумане, сползавшем на дорогу с поросших лесом возвышенностей.
Они выехали рано утром группой из пяти человек: воевода Расмус; Верес; их старый общий друг и соклан – Эрвин, которого Верес не признал в тронном зале; и двое незнакомых воинов с теми же клановыми фибулами – Твин и Астер.
Расмус предчувствовал засаду впереди, поэтому вся группа перемещалась на шанкарах очень осторожно и тихо. Держа плавную бесшумную поступь, гигантские кошки были похожи на чёрных китов, дрейфующих в седых водах туманной реки.
Дорога, ведущая к восточному причалу, от которого тянулся фарватер до Кварцевых островов, давно уже приобрела статус "большой". И многие приверженцы темных дел, сулящих быструю наживу, стекались сюда, как капли крови в центр соцветия горецвета. Обезличенные глухими масками, они нападали на товарные повозки, следующие в Стеклянный город. И горе тому хозяину – кто пустил свой груз без вооружённого сопровождения. Архасы, что тянули поклажу, не могли давать отпор, а нанятые за медяки возницы из числа сельских не отличались воинской статью и отвагой.
Следуя этим путём, надо было быть готовым ко всему.
И Верес был готов. Вторя движениям шанкары, чтобы не сбивать её с плавного шага, он мысленно срастался с новым обмундированием.
Под шерстяным песчано-золотым плащом, отороченным на горловине длинноворсовым черным мехом, узорной гравировкой блистали отменные латные доспехи. Мастер хорошо постарался – Верес почти не ощущал их. Они как будто были отлиты с его тела.
Расмус особенный акцент сделал, на том, что это динамический доспех. Крепление наплечных лат было изготовлено таким образом, что позволяло не только брать хороший размах для мощной атаки, но и группироваться для блока, в случае крайне необходимости. Для принятия самого удара были предназначены краги со стальными шинами. Щита они конечно никогда не заменят, но Вересу этого и не надо. А так, иметь даже небольшую возможность отвести роковой удар – дорого стоит.
Под латами матово-чёрным металлом зияла кольчуга, надетая поверх терракотового стёганного гамбезона с воротником-стойкой. Рукава, подол и ворот поддоспешника были расшиты золотыми магическими символами, вера в пользу которых сохранилась до сих пор. На широком ремне, обхватывающем кольчугу, покоились отлично сбалансированный двуручный меч и стальной гравированный стилет. Вересу натерпелось пустить их в ход.
И такая возможность представилась очень скоро.
Расмус, ехавший впереди, внезапным жестом руки призвал отряд к полной боевой готовности. Руки легли на гарды мечей. Заскрипела тетива Эрвина.
Они появились из леса, как черные тени деревьев, движимые лишь одним желанием – урвать своё. Понимали ли они, в какое пекло лезут? Видимо нет. В таком тумане для сознания, ослеплённого жаждой лёгкой наживы, медленно продвигающаяся группа кажется караваном навьюченным добром. Но пятеро головорезов с большой дороги, это чертовски мало на пятерых воинов Расмуса. Подлог был замечен слишком поздно.
Стрела Эрвина, пригвоздила первого к стволу того самого дерева, из-за которого разбойник имел неосторожность выйти. Звук спущенной тетивы послужил сигналом к атаке для обеих сторон, и в стрелка полетели сюрикены. Ловко откинувшись корпусом назад, на спину шанкары, Эрвин пропустил их у себя над головой. Стальные звезды со свистом вошли в древесину сосны, растущей по другую сторону дороги.
Расмус и Астер молниеносно приняли ещё двоих. Сериями чудовищных ударов они в щепки разбивали щиты, тесня опешивших противников обратно в лес. Безликие грабители, пять назад, отступали и не подозревали, что за их спины уже заходит Твин. Поймав несколько сюрикенов в щит, он спешился и перехватил ловкого метателя, когда тот пытался прорваться с фланга. Несколько оглушающих ударов утопили тело недруга в тумане. Выйдя на новую позицию, Твин выставил перед собой щит и врос в землю нерушимой преградой. Вот-вот появятся спины отступающих, и тогда воин неспешно и размеренно, в свойственной ему манере боя, завершит их путь.
Последний вышел на Вереса. Отчаявшийся и озлобленный. Понимающий, что терять ему уже нечего.
– Справлюсь, – уверенно произнёс Верес, увидев краем глаза, как Эрвин с обнажёнными мечами в обеих руках заходит справа.
Понимающе кивнув, соклан ушёл в сторону.
Верес дал противнику сделать ход первым. Обезличенный боец бросился на него, рассекая воздух кинжалом и мечом. Его первый удар пришёлся на крагу – Вереск надо было проверить возможность такого блока, чтоб знать о нём в будущем. Подпустив грабителя поближе и сделав пару безуспешных выпадов в пустоту, он покрепче сжал рукоять меча, чтоб прочувствовать непривычное оружие. Следующий удар сбил противника с ног. Не теряя ни секунды, Верес нырнул в туман вслед за скрывшимся телом. Прижав грабителя коленом к земле, воин молниеносно вынул стилет и завершил дело.
– Все, последний готов! – оповестил всех Астер, увидев, что Верес поднялся из тумана.
– Больше никого, – Твин вышел из леса, вытирая меч пучком травы.
Расмус огляделся по сторонам:
– Маловато их что-то сегодня. Осмотрите тела!
Воины разбрелись по местности.
Через минуту раздался радостный голос Эрвина:
– Джек-пот!
Он стоял рядом с грабителем, пригвождённым стрелой к дереву, и широко улыбался. Подстреленный был ещё жив. Обхватив двумя руками стрелу, вошедшую под рёбра, он что-то бормотал в бреду.
– Чему ты радуешься? – озорно спросил Астер, обыскивая свою жертву. – Что промахнулся?
– Именно! – рассмеялся Эрвин и, наклонившись, извлёк из тумана старый мудрёный топор разрушения с именной гравировкой.
– Через пятнадцать минут будем в порту! – раздался голос одновременно вместе со стуком в дверь каюты. Дневальный шёл по проходу, оповещая пассажиров о скором прибытии.
В пятиместной каюте все было объято дремотой.
Верес вылез из гамака:
– Пойду пройдусь, – произнёс он, зная, что все остальные уже проснулись от оживления на верхней палубе, и сейчас, под размеренный скрип корабельных снастей, просто долёживали оставшиеся минуты покоя.
Астер лениво открыл глаза:
– С топором? – сей факт подмеченный им, растянул его улыбку от уха до уха и не оставил шансов воздержаться от шутки. – Плавать пошёл? Или настроение, чего-то не очень?
Из угла раздался смех Эрвина, он, давно знакомый с Вересом, как никто другой знал, что из себя представляет этот громила с топором в руках, когда не в духе.
– А я уж надеялся сегодня по трапу сойти, – подхватил Эрвин, – ан нет, опять на обломке мачты грести...
Взрыв хохота огласил каюту.
– Верес, – не открывая глаз, подал голос Твин, – у нас тут, кажется, двое желающих на заплыв брасом до пристани. У меня пара ядер с собой есть... Ты удивишься, на что способны эти парни...
Верес покинул каюту, смеясь вместе со всеми.
Ему нравились эти ребята, лёгкие в общении и надёжные в бою. Были предельно собраны, когда надо, и умели расслабляться в минуту отдыха. Сколько их таких уже в клане? И что он ещё пропустил за эти десять лет?
Воин поднялся на верхнюю палубу. Прохладный осенний ветер тут же отметился солью на губах. Матросы, следуя громким командам боцмана, ловко сновали по вантам и ловили полветра в паруса. Корабль шёл правым галсом.
Закатное небо уже начало темнеть. Подойдя вплотную к левому борту, Верес в первый раз увидел Стеклянный город. В меняющейся мозаике вечерних огней, он как дивный самоцвет, переливался в свете последних лучей Мирроу, ловя последние алые отблески на шпили стеклянных башен. С причала доносилась музыка и шум толпы. Ну, конечно же... Юбилей... Двадцать лет основанию О’Дельвайса и Дартронга.
Салютные огни ждали потемнения небес, а пока город гулял. Только на городской верфи ещё велись какие-то работы. Видимо в срочном порядке достраивали бригантину для какого-то клана. После открытия Кварцевых островов народам представились колоссальные возможности на море, тогда ещё совсем неспокойном, поскольку воды его мутили морские чудовища и флибустьеры. Но необходимость развития морской индустрии была очевидна, и появление верфи стало вопросом времени. Дерево, железо и другие материалы стекались сюда на производство кораблей. Один человек вряд ли мог бы себе позволить военный корабль, но вот содружество людей… И стали появляться клановые бригантины и фрегаты. Они бороздили моря, прогоняли чудовищ и брали на абордаж пиратские каравеллы, объединялись во флотилии и сражались на море с магмарами. В мирное время, оказывали услуги по перевозке грузов и пассажиров.
Вот и завтра новая бригантина будет спущена на воду. По морской традиции глава клана разобьёт о корму бутылку какого-нибудь премиального эликсира и над мачтами поднимут вымпел с клановой символикой. На борт поднимется радостная команда и на всех парусах ринется в свой первый морской бой. Возможно, это будет чудище, а может быть и так, что моряки снимут опознавательные знаки, закроют лица масками и будут грабить другие суда. Вперёд смотрящий и канонир ещё не будут знать, сколько времени им придётся провести в ремонтных доках, латая свой корабль, и как часто будет приходить их очередь счищать ракушки с днища. Они будут счастливы, и мир для них будет полон открытий.
А пока на верфи горят огни, и искусные мастера Стеклянного города готовят корабль к спуску на воду.
Верес присел на свёрнутые корабельные снасти, положа топор на колени. Наверное, он и правда забавно смотрится с ним на фоне того вооружения, что имеет сейчас. Проведя рукой по варварским выщерблинам на некогда безупречном лезвии, воин вспомнил лицо подстреленного разбойника. Грабитель был напуган и не мог понять, почему эти разодетые вояки, вооружённые до зубов лучшей сталью от Огрия до Хаира, так интересуются, пусть достаточно хорошим, но откровенно старым топором. Когда его допросили, откуда у него это оружие, он не стал скрывать, что лет пять назад подрезал его на Кварцевых островах в богатом прибрежном доме какого-то влиятельного человека. В надежде выжить, он рассказал и где этот дом, и сколько человек охраны, и где лучше сделать заход, и что промышляет этот человек вроде как обменом...
После окончания допроса, Астер категорично выступал за то, чтоб прикончить проходимца. Но Расмус не позволил. Вся эта ситуация с топором была воплощением самой удачи в наивысшем её проявлении, и поворачиваться к этой капризной барышне задом, по мнению лидера, было непростительно. "Кармически не выгодно", – пояснил негодующему Астеру Твин. Так что пленник продолжил жить, а Астер познавать азы кармических связей и оттачивать навык военной дисциплины, везя раненого на своей шанкаре.
Грабителя доставили к пристани, где передали стражам. Это был, пожалуй, первый случай, когда оружие Вереса спасло кому-то жизнь, а не отняло её. Для воина этот момент стал знаковым – его топор устарел.
Через пять минут на палубу подошли остальные, и вся группа в сопровождении старпома отправилась на капитанский мостик.
У Эрвина появилась интересная мысль – не дожидаться пока корабль причалит к пристани. Связавшись со старпомом, Расмус вышел на капитана и выкупил одну из шлюпок. Присутствуя на мостике, Верес с удивлением для себя признал в кэпе моряка Берда, с которым раньше так часто пересекала его судьба.
Шлюпку спустили на воду. Ездовых решено было оставить в трюме до возвращения – в городе они привлекли бы слишком много внимания. А группа, ложась на весло, поплыла в обход пирса, к прибрежному богатому дому влиятельного человека.
Когда они сошли на берег, уже совсем стемнело. Спрятав шлюпку на отмели за валунами, воины скрытно и бесшумно подошли к стенам здания и стали наблюдать. Грабитель с дороги был прав, с моря к дому был шикарный проход между валунами и деревьями. Охраны здесь не было, и, соблюдая осторожность, можно было незаметно проникнуть в дом через окно на первом этаже.
Из разговора охраны, стало понятно, что хозяин изрядно надрался на городском празднике и прибывает в своей опочивальне.
– Правое крыло, второй этаж. Охраны в доме нет, все на улице. Хозяин спит эльдриком. – Астер, вернувшись из разведки, подсел к остальным за каменный выступ, где группа скрывалась от посторонних глаз и ушей.
– А неплохо устроился: особняк у моря, личная охрана, внутри все упаковано по полной. Не знал бы, где Самарий живёт, подумал бы – дом антиквара, – иронично отметил Астер. – В подвале банка точно один Верес был? А то по ощущениям там ещё человек пятнадцать таких сидит.
– Я старался, – Верес широко улыбнулся, сейчас даже ему это казалось смешным вложить столько денег в свои амбиции. – Сюрприз для одного магмара готовил.
Астер тихо присвистнул от удивления:
– Это что же ты с ним делать-то собирался? Мы по ходу недооцениваем твой темперамент...
– А я вот только что понял, что не люблю сюрпризы, – усмехнулся Твин.
Расмус уже присмотрелся к зданию и оценил обстановку. План действий был готов.
– Эрвин, ты – на крышу, прикроешь если что. Твин, останешься внизу в зоне отхода, если отрежут путь – дашь знать. Астер, с нами, контролируешь дверь. Времени будет немного, так что придётся по-быстрому, без нотаций.
Последняя фраза предназначалась Вересу.
Воин согласно кивнул. Ему было достаточно только в глаза заглянуть, на все остальное много времени не нужно. И воин сжал в руках древко топора, решив, что будет очень символично, завершить всё именно этим старым оружием, дать ему последнюю жертву, прежде чем отправить на покой.
Взяв в левую руку топор поближе к силовой части, Верес бесшумно подошёл к ложу. Хозяин дома придавался безмятежному сну, утопая в объятиях пуховых перин. Свободной рукой обхватив спящего за шею, воин одним рыком выдернул его из кровати в лунный свет окон, чтоб виновник напоследок увидел лицо своего палача. Человек проснулся и в страшном осознании происходящего распахнул глаза. Вызванный ужасом крик потонул в прижатой ко рту руке, и обернулся тихим мычанием. Лезвие топора припало к его горлу и... палач замер.
– Что там? – Расмус понял, что что-то не так.
Верес оторвал взгляд от перекошенного ужасом лица жертвы:
– Это не он.
– Это не я! Это не я... – шёпотом повторял перепуганный человек, неистово мотая головой. Он был пьян.
– Кто ты? – Расмус смотрел на этого молодого мужчину и понимал, что он никак не может быть банкиром.
– Я дилер. Дилер Ларенс...
– Где меняла?
– Я не знаю никакого менялы...
– Это оружие было в твоём доме, откуда оно у тебя? – Верес сунул под нос бедолаги свой топор. Ларенс вжался в стену. Его ноги подкосились, и он сполз вниз.
– Это Форинта... топор Форинта...
Верес с Расмусом переглянулись.
– Где он?
– Там, – дрожащей рукой дилер показал куда-то вниз. – У себя...
Расмус обратился к стоящему у дверей Астеру:
– Свистни парней, и все за нами.
Воевода одним рывком поднял дилера на ноги:
– Веди!
Они спустились в просторный холл первого этажа. Ларенса пришлось вести под руки, толи от хмеля, то ли от страха, ноги его совсем не слушались.
– Туда, – дилер показал рукой на небольшую дверь под лестницей, ведущую в подвал.
Воины сильно усомнились в том, что дилер понимает, куда ведёт их, однако решили проверить.
Спустившись в подвал, группа прошла мимо ряда винных бочек и остановились у двери в какое-то подсобное помещение.
Верес ногой вышиб дверь...
В тесной тёмной комнатушке с крохотным оконцем под самым потолком, в тусклом свете керосиновой лампы сидел старый человек. Нехитрый камзол с торчащими из швов нитками и штаны с заплатами на коленках были заношены до того, что, сливаясь с обшарпанной стеной, делал его почти невидимым. Седые волосы в безумном беспорядке торчали в разные стороны. На бледном осунувшемся лице, давно не видевшем дневного света, сквозь отпечаток хронической усталости проступил страх. Старческая рука, державшая перо над бумагой, задрожала, и капающие чернила стали захватывать лист черным пятном.
Это был банкир.
Воины удивлённо переглянулись. Только Верес смотрел на старика не моргая.
Расмус кивком головы позвал остальных на выход и Форинт с Вересом остались вдвоём. Гробовую тишину их общение нарушал только доносящийся через дверь пьяный голос дилера. Его несвязанная речь грубо малевала картину прошлого, поясняющего настоящее.
Вопреки ожиданиям менялы дела на островах не пошли. Торговое судно, в которое он вложил все что имел, поглотила пучина. Банкир поторопился. Тогда не было не то что флотилий, самые первые клановые корабли на верфи ещё только-только начали тянуться к небу обнажёнными шпангоутами, и на море было очень неспокойно. Одинокое торговое судно сразу же стало мишенью и упокоилось на дне.
Но на Огрий Форинт не вернулся. Когда же, положение стало совсем бедственным, устроился к дилеру помогать со счетами. Будучи коллекционером вооружения, Ларенс, не смог не заметить среди нехитрого скарба банкира мудрёный топор и предложил выкупить его. Даже дал денег вперёд, чтобы старик подумал. Но менялу ограбили, и оставшийся и без денег, и без оружия он попал к дилеру в кабалу, где и провёл последние пять лет в тёмной коморке за бумажной работой.
Банкир его узнал, Верес это понял сразу. В выцветших глазах старика читался такой испуг, вызванный внезапным появлением воина, что казалось – не будь Форинт столь немощным, он обязательно вскочил бы с места.
Он прекрасно понимал, зачем Верес здесь, но ничего не говорил, ни о чём не просил.
На глазах старика навернулись слезы. Не выдержав тяжёлого взгляда палача, он спрятал лицо в морщинистую ладонь и разрыдался.
В этих рыданиях проступили все десять лет скитаний и одиночества. Десять лет безумных озераний по сторонам в ожидании расправы. Постоянное изматывающее чувство страха, обрекающее на бессонные ночи и наматывающее годы вдвойне быстрее. Горечь безвозвратной утраты прошлой жизни и боль от бессилия менять настоящую. Презрение к слабостям, сбившим с жизненной гати, и жуткий стыд за содеянное.
Верес прошёл к столу и молча сел напротив, не мешая старику принимать демонов своего прошлого. Оружие он отложил в сторону. Воин вдруг понял, что мстить больше некому – перед ним сидел совсем другой человек.
Через несколько минут Форинт начал успокаиваться. От пережатого засаднило горло, и его охватил приступ кашля. Верес снял с пояса флягу с водой и протянул старику. Тот отпил, не поднимая на воина глаз.
– Вернёшься с нами в О'Дельвайс? – спокойно спросил Верес.
Старик изумлённо посмотрел на него. Несколько секунд он был в замешательстве, а когда попытался что-то сказать, не смог. Его плечи начали вздрагивать от новых рыданий. Слова застряли в горле, и всё что он мог, только кивать. Наивно, по-детски с робкой надеждою в глазах.
– Сколько он тебе должен? – обратился к дилеру Верес. Тот уже начал приходить в себя от праздничных гуляний. За непредвиденный ночной визит Расмус предложил достойную компенсацию. Теперь осталось только уладить вопрос с долгом старика.
– Ну... это сложный вопрос. Долг он не успел вернуть, пошли проценты. Потом: крыша над головой, питание – все стоит денег, а живёт он тут немало. По самым скромным подсчётам около пяти тысяч.
Такое заявление вызвало неподдельную усмешку у воинов.
– Не борзей. Вернись в реальность, – отрезал Верес.
Дилер смотрел, как Твин помогает банкиру подняться по лестнице ведущей наверх из подвала:
– Мне надо посмотреть документы наверху, возможно я слегка неточен в расчётах.
Но не успели они подняться из подвала, как Ларенс бросился через весь холл к входным дверям и, с разбегу, распахнув их, во всю глотку завопил:
– Охрана!!!
– Вот крысеныш! – Эрвин презрительно сплюнул на пол.
Понимая, что возможно придётся поработать мечом, Твин отвёл старика в сторонку и усадил на скамью:
– Присядь, отец. Мы пока тут пошумим немного.
Затем он прошёл к единственному проходу в другие части дома и, встав в дверном проёме, припал плечом к косяку.
Астер и Верес разместились справа и слева от входа.
Эрвин уже находился на лестничном пролёте второго этажа и, облокотившись на перила, взирал на всё это сверху.
– Я думал, мы договорились... – Расмус невозмутимо стоял в центре холла, лишь краем глаза отмечая, как его парни непринуждённо занимают позиции.
В дверях появились запыхавшиеся стражники. Во главе со своим командиром, неуклюжей толпой в восемь человек они ввалились в холл.
– Договор в силе, – дилер изменился в лице и осанке, восемь человек охраны за спиной придали ему уверенности на целый полк, – договор в силе, но... с небольшими дополнениями. Как-никак, но вы всё-таки вломились в мой дом. А я думаю вам не надо, чтоб стражи ворошились в делах такого влиятельного клана. Кстати, не уверен, что в О'Дельвайсе подобное одобрят и сохранят за вами замок, если прознают про это. Так что договор в силе, просто немного изменён: я не дам делу хода, но сумма компенсации увеличивается вдвое, а выкуп долга, как я и сказал – пять тысяч. В противном случае, я буду вынужден сообщить стражам. Вы же не будете усугублять своё положение и лить кровь? Такой скандал... Кому это надо?
Ларенс сиял от восхищения самим собой. Он почему-то на полном серьёзе считал свою охрану каким-то немыслимым гарантом своей неприкосновенности. От таких наглых пассажей у воинов мгновенно возникло желание осадить дилера. Всё, что им надо было – малейший жест от главы. Но воевода не торопился. В одном дилер был прав, Расмус не хотел бы брать на себя кровь невинных людей, а при столкновении со стражей, в данных обстоятельствах, её пролитие было неизбежно.
– Всё-то у тебя на мази, – вдруг иронично заметил Астер. – Только есть маленькая досадная нестыковочка. Так уж получилось, что я побывал в твоей оружейной, Ларенс... и знаешь что? Ни черта там нет. Ни одного комплекта. У тебя вообще в доме нет оружия. Любому из нас понятно, что ты не воин, и никогда им не был. Так ты ещё и ни разу не коллекционер. И я спрашиваю себя – на кой тогда сдался тебе этот топор? Дай угадаю... А может нужен-то был не он, а банкир, который бы пахал на тебя с утра до ночи. Не так ли?
Глаза Астера злобно сверкнули. Разгорячённый наглыми манёврами дилера, он всё больше походил на хищника, мысленно примеряющего свою пасть к чужой глотке. Не столько из-за голода, сколь ради игры.
Ларенс всей своей шкурой прочувствовал эту угрозу и отмолчался, хотя лицо его уже начала искажать гримаса ненависти. Его сжатые кулаки побелели.
Воины боевой группы, будучи очень чутко настроенными друг на друга и имея какую-то немыслимую обратную связь, мгновенно уловили суть происходящего, и пришли к единогласному решению, озвучивать которое не было ни какой необходимости. Оно выражалось в руках, что вдруг взялись за пояса рядом с рукоятками мечей, в пальцах Эрвина, поглаживающих оперенье стрел в поясном колчане.
Охрана, не обладающая подобным взаимопониманием, начала нервно топтаться на месте и неуверенно поглядывать на своего командующего.
Сам командир, ещё только зайдя внутрь, отметил, как "удачно" рассредоточены воины по периметру, стоя на своих позициях как бы невзначай. Чтоб держать всех в поле зрения, приходилось вертеть башкой, как безделушка из потешной лавки Грильдо. Его же парни столпились у входа, как стадо архасов, и не имели места даже для элементарного манёвра. Командиру это всё не нравилось. Ой, как не нравилось. Его люди – это молодые отчаянные ребята для задержания ворья и жулья, но ни как не для противостояния элитным воинам в динамических доспехах и с навыками убийц. Командующий понимал, что схватку с ними его парням не потянуть, но чувство долга, на котором базировались все пятьдесят семь лет его жизни, не позволяло ему отступить.
В воздухе повисло чудовищное напряжение.
– И как-то ведь так, случилось, – продолжил Астер, уловив от своих незримый посыл на продолжение игры, – что появляется человек. Где-то в глуши он пытается грабить не охраняемые повозки, сталкиваясь только с сельскими, не державшими в руках ничего серьёзнее вил. Когда же видит кого-то опасней фермера – сбегает. И лишь один раз напоровшись не на тех, высовывается, как баран, и получает стрелу. Рядом с ним находят тот самый топор, который он даже не в состоянии заточить за пять лет. И вот этот вот вояка отважился проникнуть в твой дом с вооружённой охраной?
Астер сделал паузу.
– А ты знаешь, он, ведь, очень хорошо был осведомлён, где у тебя тут чего и как. Так я вот и думаю... а не по приглашению ли он зашёл?
Астер глазами впился в дилера, готовый в любую секунду уничтожить его, как пойманную в хранилище крысу. И только стараниями воеводы, который не давал такой команды, хозяин дома был всё ещё жив.
– Не докажешь... – прошипел Ларенс, не понимая, на какой узкой грани сейчас находится его жизнь.
Глаза Астера сощурились, а голос стал ниже и тише:
– А чего нам тут доказывать? Ты пособник грабителя. Мы сейчас порвём вас в лоскуты, а завтра к награде будем приставлены. А твой сообщник всё подтвердит. Я же не сказал, что он умер, – Астер злорадно подмигнул дилеру, прищёлкнув языком.
– Так что извините, парни, – обратился он уже к охране, – получается, что мы как би имеем косвенное право вас положить. Без обид.
Зазвенела сталь. Это группа Расмуса, как по команде обнажила оружие. В руках Эрвина появились лук и три стрелы, которые он мог выпустить одну за другой менее чем за секунду, мгновенно уровняв стороны.
Охранники, достали мечи в ответ. Только командир остался стоять неподвижно.
– Я знал Ольфа, что возглавлял тогда твою охрану, – обратился он к Ларенсу, в его голосе слышалось разочарование. – Трудно ему потом было работу найти. А это, оказывается, ты сам всё устроил.
– Ой, да ладно тебе... – начал было дилер, но командир жестом прервал его:
– Сегодня они сюда так же прошли, всё по твоей милости. А я ставлю под удар жизнь своих людей? И кто бы виноват был?
Командир окинул взором присутствующих в холле. Взгляд его остановился на несчастном старике с болезненным видом и печатью боли на лице – должнике дилера.
– Любишь ты, я смотрю, людей в расход пускать, – с горечью произнёс командующий и принял нелёгкое решение. – Взять дилера! Доставить в дом стражей на площади!
Как же кричал Ларенс не в силах принять действительность, пошедшую в разрез с его иллюзорной реальностью. Охранники силой выволокли его на улицу. Верес приводил его взглядом, невольно задаваясь вопросом, всегда ли он будет таким, или ещё что-то может измениться.
Расмус беседовал с начальником охраны. Он рассказал, где найти раненого грабителя для дачи показаний и справлялся, что там с Ольфом, про которого упоминал командир. Предлагал им присоединение к их обществу и всяческую поддержку, в том числе и финансовую.
Расмус был отличным главой, у него было чутьё на верных людей и талант собирать их вокруг себя. Верес вспомнил, как постоянно забраковывал только прибывших, если они не имели достойного вооружения. И только теперь он начал понимать, что умел видеть в них Расмус. Верес поймал себя на мысли, что сейчас бы с удовольствием помог закрепиться в клане и командиру и его другу, но для тренировок он физически ещё был слаб, а финансово сам был гол, как сокол. Ему ещё предстояла длительная работа над своей внезапно устаревшей жизнью.
Теперь, когда желание отомстить больше не вело его, ему нужна была какая-то новая жизненная опора, и он пока не знал где её искать в этом чужом мире будущего.
Пока воевода общался, Верес попросил Астера о помощи. Он бы и сам мог сопроводить старика до пристани на корабль, но чувствовал, как тяжко становится Форинту, в его присутствии. Воин не хотел добавлять ему новых волнений.
Астер подошёл к скамье, чтоб помочь старику. Тот поднял на него глаза и невольно отпрянул. В глазах мужчины ещё плясали демоны, жаждущие битвы, и от его взгляда стыла кровь в жилах.
– Не бойся, отец. Верес, как я понял, простил. А мы-то что? Мы – как он. Тебя тут никто не тронет, – и воин протянул старику руку.
Корабль отходил в О'Дельвайс только утром. Воины вернулись на борт, чтоб покормить животных. Форинта отвели в отдельную каюту. Верес проследил, чтоб ему принесли еду и нормальную одежду, после чего спустился в грузовой трюм к остальным.
– И все-таки жаль, – вздохнул Астер, почёсывая за ухом шанкару, свернувшуюся клубком на мягкой сенной подстилке, – славно могли бы побиться.
– Да ты их видел? – Эрвин докармливал своё животное. Шанка жадно ела прямо из мешка, что воин держал перед ней. – Там бойцы ещё зелёные совсем, тебе на один зуб.
– Это-то – да, но я про командира. Вот с ним бы я погремел мечами. Сразу видно – старая школа. Есть чему поучиться.
– Ты можешь гордиться собой, – Твин уже закончил все дела с животным и ожидал когда освободятся остальные. – Лучшая битва, это та которой не было, – подзадорил он друга.
– Ага, расскажи это Ордену подземки! – засмеялся Астер. – Все идут с кристаллами, сферами да засечками на древках по количеству побед, а ты такой красивый с этой фразой. Мол, у меня серия побед в самых лучших битвах – тех, которых не было. И подземные снобы, мгновенно прозрев, тебе тут, не то, что почёт, поклон в ноги сразу! Мол, где ж тебя такого умного носило раньше? Как жили-то без тебя вообще?
Воины расхохотались, представив себе настоящую реакцию Шоду за такое неуважение к Ордену. Разбитый нос, это как минимум.
– И репутация у тебя, воин, будет самая лучшая, – спародировал низкий чеканный голос хранителя Эрвин, – это та, которой у тебя не будет!
Даже Расмус, узнав этот наставнический тон, не смог сдержать смех.
– Я б тоже, на самом деле, размялся бы сейчас на ком-нибудь, – отсмеявшись, сказал Верес, ему не терпелось освоить своё новое оружие. Да и вся эта ситуация с дилером подпирала откуда-то изнутри, не находя иного выхода.
Расмус, как глава клана, не приветствовал бесцельные потасовки с участием своих людей, но понимал, что воинам надо выпустить пар. Чертовски трудно подавлять в себе страсти, вспыхнувшие перед несостоявшейся битвой.
– Сейчас праздник, на городской Арене, наверняка, проводят бои. Только не убейте там никого и с зелёными да травмированными – в бой не вступать.
Ликуя, от предстоящего веселья, сокланы отправились в каюту, чтоб привести себя в порядок и проверить снаряжение. На арене будет весь свет Стеклянного города, воины Расмуса должны быть безупречны.
Во время сборов в каюту постучали. Это были боцман и молодой матрос, который размещал Форинта. Верес проследовал за ними в каюту старика.
В помещении было тепло и по-домашнему уютно. Пахло едой. На столе стоял поднос с нетронутым ужином. Старик лежал в кровати. Его пальцы по-детски обхватывали край одеяла, натянутого до подбородка. Глаза были полуприкрыты и смотрели куда-то в другой мир. На спокойном лице запечатлелась улыбка, такая живая и настоящая, что никто бы не усомнился – он счастлив. Форинт был безмятежен и спокоен, как никогда.
Верес тяжело вздохнул, подошёл к кровати и, сняв кожаную перчатку, тёплой рукой закрыл старику глаза.
– Кого предпочтёшь в противники? – спросил Вереса громила тренер с гладко выбритой головой и сбитыми костяшками на кулаках.
Воин сидел на скамье, облокотившись на колени, и смотрел куда-то в пол.
– Всё равно кого, только не калеку и не малого. Желательно кого б покрепче, чтоб не поломать случайно, – Верес ощущал, как сейчас ему необходима хорошая встряска.
– Что, трудный день выдался?
– Да не то слово...
– Понял.
Тренер скрылся за ширмой, отделяющей небольшое помещение от выхода на арену.
Где-то там, среди толпы зрителей, разгорячённых зрелищем и хмелем, находятся остальные. Они поздравляют довольного Астера, вернувшегося с Арены в ссадинах и синяках. Периодически запрокидывая голову, чтоб остановить идущую носом кровь, ловкач восторженно вспоминает мгновения боя и наконец-то обращает внимание на местных красоток, которых в упор не замечал, проходя по праздничным улицам Стеклянного города.
Этот путь от пристани до арены Верес тоже прошёл, словно в тумане. Рябые отблески фонарей и гирлянд на стенах зданий, покрытых оплавленным стеклом; мелодии уличных музыкантов, летящие ввысь под хлопки салютных огней; гул пёстрой ликующей толпы – всё как будто плыло вокруг. По многолетней привычке воин лишь подмечал краем глаза проходящих мимо магмар, коих на улицах было непривычно много. Не в силах полноценно разделить с городом радость торжества, он спешил на Арену. В бой! Хороший старый бой, вот что ему было нужно.
Ткань ширмы переместилась в сторону, и появился тренер. С довольным видом он оповестил:
– Всё готово, твой противник уже там. Такого не поломаешь. Удачи!
Верес поднялся, ещё раз проверил обмундирование и вышел. После получаса проведённого в коморке за ширмой в ожидании боя, горящие на арене факелы показался ослепительно яркими. Прикрывшись рукой от непривычного верхнего света, воин вгляделся в своего противника.
В следующую секунду мужчина запрокинул голову и захохотал – перед ним стоял Мор.
Верес едва ли мог поверить в такую злую иронию судьбы.
Он выделил немалые средства на то чтобы в будущем дать Мору достойный отпор, готовился, тренировался, планировал устроить ему гонения по всем законам войны с бесконечными преследованиями и инфернальными бойнями. А в итоге что? Физически ослаблен, ещё не оправился после спячки. С новым оружием в руках, которое не успел ни освоить, ни прочувствовать. Почти все наработанные связи потеряны, а за душой ни гроша. Даже крыши своей над головой нет. Верес едва ли когда был в худшем положении, чем сейчас.
Вот уж точно: рассмеши Богов – расскажи им о своих планах.
Но вот он Мор, перед ним. Через десять лет, как он того и хотел. Верес закрыл глаза и сделал глубокий вдох прохладным ночным воздухом. На душе стало удивительно легко и спокойно. Обнажив меч, он прижал кулак к груди, в знак большого уважения противника, и принял бой.
– Верес! Верес, очнись! – знакомый голос выдернул воина из плена забытья. С трудом приоткрыв глаза, Верес увидел перед собой два размытых силуэта. По голосам он понял Эрвин и Расмус.
– Ты как? В порядке? – Эрвин осматривал его голову.
– Да нормально вроде бы, башка только жутко трещит. Что случилось?
– Мор ослепил тебя зеркалом и оглушил. Но ты, надо сказать, везучий. Уж не знаю, веришь ли ты в бога мёртвых, но после этого удара он сам внезапно лишился сил и упал рядом.
Верес постепенно приходил в себя. Наконец-то взгляд его прояснился, и он увидел перед собой братьев по оружию.
Оба почему-то были не в своих динамических доспехах, а в мудрёнке.
– А это что за маскарад? – спросил он, разглядывая их снаряжение. – Вы чего нацепили это старьё?
Расмус и Эрвин переглянулись.
Эрвин захохотал.
– Слыхал? – обратился он к воеводе, похлопав себя по мудрёной кирасе Архона. – Старьё! – и опять захохотал.
– Хорошо-о-о он тебя приложил, – Расмус, невольно улыбаясь бреду Вереса, осмотрел его голову.
– Жить будет, – послышался из-за спины женский голос. – Горячее питье и постельный режим, хотя бы на пару дней.
– Я понял тебя, – ответил воевода женщине.
– Ох, что-то я сомневаюсь в этом... Уж слишком хорошо я тебя знаю, Расмус.
Верес приподнялся на локтях и обернулся. Сзади стояла какая-то женщина с кадилом. Кивком головы поздоровавшись с воином, она удалилась вглубь пещер, унося за собой аромат лаванды – там тоже кому-то требовалась помощь.
– Расмус, – воин ошалело посмотрел на главу, – что происходит?
– Это Милена, я пригласил её к нам, когда ты отключился, чтоб привести тебя в чувства. Мор пришёл в себя и начал лютовать, опасались, что не потянем и ещё двоих ребят пригласили из очереди. Они кстати готовы сдать кристаллы. Или ты ещё будешь реванш с Мором брать?
Верес повернул голову в другую сторону, чтоб посмотреть на этих ребят. Рядом с вагонетками в "солянке" зелень-синь с набитыми мешками через плечо стояли два совсем юных пацана. Один – с живым озорством и открытым вызовом всему миру в глазах – в комплекте ловкача; и другой – спокойный, как мамонт, с добродушным взглядом и внутренним стержнем – явный тяжеловес. Астер и Твин.
Верес закрыл глаза, осмысливая происходящее.
– Закрывайте, – произнёс он.
– Ты уверен? – Эрвин жестом руки приостановил молодых. – Мор сейчас слаб, ты его обескровил. Отличный шанс для реванша! Ты его разнесёшь и, наконец, закончишь эту эпопею.
– Да и чёрт с ним, кройте, – Верес поднялся на ноги, проигнорировав удивление воеводы и Эрвина. – С Мором всё. Забудьте.
Расмус усмехнулся и кивнул парням, чтоб сдавали кристаллы.
– Брат, да ты прозрел! – Эрвин не мог удержаться от весёлого сарказма. – Что же он тебя раньше так не долбанул-то? Столько бы времени сэкономили на ваших петушиных боях.
Верес рассмеялся над шуткой друга, доля правды которой внезапно заставила его осознать, какой же занозой в заднице он был для них всё это время.
Остальные уже подтягивались на базу и забирались в пустые вагонетки.
Пока все грузились и поздравляли друг друга с завершённым походом, Расмус подошёл к Вересу:
– Те двое ребят, что закрыли, я хочу пригласить их к нам. Знаю, как ты относишься к такому вооружению, но прошу – присмотрись к ним, дай им шанс. У них очень хороший потенциал.
Верес уже было набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но потом выдохнул и просто кивнул, понимая, что ничего не сможет объяснить.
– Этих двоих я возьму себе, – обратился он к Расмусу и Эрвину, уже сидя в вагонетке. – Помогу освоиться и поднатаскаю. Хочу ещё снарядить экспедицию на восток, по морю.
– Ну, с молодыми понятно – добро, хотя, признаюсь, ты сегодня не перестаёшь удивлять, – ответил Расмус. – А вот с экспедициями придётся повременить, думаю надо сейчас ступень делать и идти замок брать, расходы будут колоссальные. Да и корабль нужен.
– Расходы на экспедицию я на себя возьму, имеются у меня кой-какие сбережения. И есть у меня в Виригии один моряк на примете со своей лодкой.
– А с чего вдруг? И почему именно на восток? – недоумевал Эрвин.
Верес широко улыбнулся:
– У меня очень хорошее предчувствие…
