Намотав на кулак длинные рыжие волосы пленницы, воин с ехидной ухмылкой вперил полный ненависти взгляд в ее измученное, измазанное кровью лицо. В изумрудно-зеленых, горящих яростью и ненавистью глазах не было даже малейшего намека на страх. Воин громко рассмеялся:
- Нет. Определенно не стану. Это будет слишком просто для тебя.
Девушка дернулась в надежде освободить заломленные за спину руки, но эта слабая попытка вызвала у мучителя и его бряцающей окровавленными доспехами компании новый взрыв хохота. Неожиданно воин рывком поднял ее с земли и швырнул на спину зловещего вида зорбу. В считанные секунды пленница оказалась связанной и прижатой сильной горячей рукой к жесткой коже седла.
- Дайте мне еще веревку...
- Перебьешься! - Злобно прошипела девушка и, резко скатившись со спины животного в грязь, бросилась опешившему от неожиданности зорбу под ноги. Зверь взвился на дыбы.
- Стоять! - Рявкнул магмар.
Зорб замер, но было уже поздно - прошедших мгновений вполне хватило для того, чтобы превратить хрупкое девичье тело в кровавое месиво. Пинком перевернув на спину то, что осталось от несостоявшейся рабыни, воин достал из седельной сумки фамильный скальпорез — уйти без такого шикарного трофея было бы величайшей глупостью. Даже щедро залитые кровью и измазанные грязью, ее волосы были самой большой на сегодняшний день ценностью — символом его победы в самой жестокой за последние несколько лет битве. Острое лезвие аккуратно коснулось ее лба, оставляя за собой тонкий кровавый след...

«Это случилось в те давние времена, когда люди и магмары только учились ненавидеть друг друга. Всем было туго. Теперь уже не столь важно, кто тогда развязал эту бесконечную войну, а тогда... Тогда все рухнуло. Торговля прекратилась. Мир разделился на две половины — на одной было можно все, а на другую нельзя было даже сделать шаг. Бывшие друзья вместо дружеских объятий яростно кромсали друг друга на куски. Даже женщин и детей. Без разбора. Ужасное было время.
И случилось так, что во всей этой круговерти два любящих сердца оказались разделены глупой и бессмысленной войной. Конечно, им и без того не суждено было быть вместе — он был великим вождем людей, а она — красивой и доброй магмарской целительницей. Сама природа сделала их любовь невозможной... А они любили. Открыто любили, ни от кого не прячась. Сидя ночами в беседке перед дворцом Шеары, они вместе любовались звездами. Она посвящала ему стихи, а он дарил ей огромные букеты прекрасных цветов. Она боялась даже прикоснуться к его сильному телу. Боялась причинить ему боль. И поэтому он ни разу  прикоснулся к ней, боясь обидеть...
Но судьбе было угодно, чтобы встретились они однажды на поле брани как противники. Это был жестокий бой. Он тянулся и тянулся, засыпая некогда цветущую равнину изуродованными телами. Воин бился, не жалея себя и не щадя врагов. Сразив своим огромным мечом очередного магмара, он внезапно различил в самой гуще боя хрупкую фигурку своей возлюбленной. Уворачиваясь от сыпящихся со всех сторон смертоносных ударов, девушка пыталась оттащить в сторону раненного бойца. Сердце воина замерло — не замечая того, она двигалась прямо к только что прибывшему отряду людей. Кто-то из отряда схватил ее за волосы и потащил к лагерю. Закричав от отчаяния, воин бросился на выручку к любимой. Он знал — его никто не поймет. Яростно размахивая мечом, он врезался прямо в середину своего собственного подкрепления, но опоздал — из груди лежащей на земле девушки торчала рукоять кинжала.
- Не отдавай меня им... - Тихо прохрипела магмарка.
Воин упал на колени и, бережно подняв любимую с земли, прислонил ее спиной к своей груди, нежно шепнув ей на ухо:
- Не отдам, любимая.
Ее горячая кровь, вытекая из смертельной раны, оставляла на его руках страшные ожоги, но этой боли он не чувствовал. Его сердце разрывалось на части от куда более жестокого страдания — боли утраты. И тогда воин принял последнее решение. Нежно обнимая одной рукой умирающую возлюбленную, другой он дотянулся до своего меча и, тихо прошептав: «Я люблю тебя...», пронзил острым лезвием оба сгорающих от любви и никем не понятых сердца.
И все замерло. Своим божественным повелением Шеара остановила время, чтобы сохранить в этом жестоком мире хотя бы каплю чистой, настоящей, не знающей преград любви. Ни люди, ни магмары не заметили этого. Разве что воины, недавно пленившие беззащитную целительницу , с раскрытыми от изумления ртами наблюдали за тем, как над полем брани взмыли в небо два дракона, сверкающие в солнечных лучах золотой чешуей. Покружив немного над ревущим тысячами голосов побоищем, они улетели прочь, чтобы никогда больше не вернуться. Лишь на прощание, пролетая мимо дворца Шеары, они склонили головы в знак благодарности улыбающейся богине.»

- Красивая легенда... - Адея провела тонким пальчиком по крохотным дракончикам на золотом медальоне и, покраснев, робко спросила, - Можно я возьму его?
Бругильда в ответ безразлично пожала плечами.
- Спасибо. - Девушка благодарно улыбнулась и спрятала украшение в маленькой дорожной сумке.
- Почему ты не сбежишь? - Неожиданно поинтересовалась старая колдунья. - За тобой не следят, цепей на тебе нет. За те два года, которые ты здесь, ты вполне могла придумать какой-нибудь хитрый план и удрать обратно к своим сородичам...
- Смеетесь? - Адея печально улыбнулась. - Да я шагу не успею сделать за пределы его поместья. Знаете, сколько там толпится народа, делая вид, что заняты какой-то очень важной работой? Стоит мне сделать неверное движение — я тут же окажусь в ближайшей канаве с перерезанной глоткой.
- М-да... Но ведь сюда-то ты как-то добралась? Одна... Без сопровождения... Среди бела дня...
Адея густо покраснела и опустила голову. Она никогда не воровала. Никогда до этого дня. Кража в ее семье считалась преступлением, ничуть не меньшим, чем убийство. И если бы ее сейчас судили по людским законам за кражу из арсенала маленького пузырька с эликсиром обращения, меньше, чем отсечением руки она бы точно не отделалась. Но сегодня поступить иначе было просто нельзя...
- Ладно, не отвечай. - Снова пожала плечами Бругильда, не дождавшись ответа.
- Доктора сказали, что он не выживет.
- Вот прямо так и сказали?
Девушка кивнула и с надеждой взглянула в лицо колдунье.
- Вы поможете?
Неожиданно Бругильда громко и скрипуче рассмеялась.
- Странный ты человек, Адея. Ну вот объясни мне, старой и необразованной женщине, какой тебе-то прок от его жизни? Ну умрет он — и что? Пока его соклане будут грызть друг другу глотки за право занять пост главы, у тебя будет тысяча возможностей вернуться на родину. Ну? Тебе же это только на руку...
- Они сначала убьют меня. Дружно. Все вместе. А уже потом начнут делить главенство.
- Это почему же?
- Потому что Саро пообещал голыми руками оторвать голову любому, кто хотя бы косо на меня посмотрит. Он всем велел считать, что я — просто часть мебели в его жилище, недостойная внимания окружающих... - Адея тяжело вздохнула. - А позавчера он отвесил знатную оплеуху своему казначею только за то, что тот имел неосторожность споткнуться и схватить меня за плечо, чтобы не упасть...
- Покажи. - Потребовала колдунья.
- Так вы поможете или нет?
- Вот бестолковая-то! - Нахмурилась Бругильда. - Я уже помогаю! Вот это варево, - она ткнула пальцем в стоящую на столе банку с мутной коричневато-зеленой жижей, - должно хорошенько настояться. А потом я пойду с тобой к твоему... Показывай плечо!
Адея аккуратно распустила шнурок на вороте рубахи — пальцы магмара оставили на розовой коже бурые, жутко саднящие ожоги и каждое неаккуратное движение причиняло нестерпимую боль. Бругильда присвистнула и, порывшись недолго в содержимом одного их многочисленных, стоящих повсюду ящиков, вручила Адее маленькую коробочку с дурно пахнущей мазью.
- Не морщись. Это самое лучшее средство от ожогов, которое вообще существует. Мажь давай и рассказывай.
- Что рассказывать? - Удивилась девушка.
- Как давно Саро спятил?
- Чего?
От мази раны на плече стали болеть еще сильнее, но искреннее удивление оказалось прекрасным обезболивающим средством.
- Адея, рабыни в Хаире не живут дольше пары-тройки месяцев. И убивают их не магмары, а здешний воздух. Твои внутренности за то время, которое ты здесь провела, должны были уже превратиться в гниющий черный комок. А раз этого не случилось, значит ты всегда имеешь возможность дышать тем, чем тебе дышать положено, испытывая лишь легкое недомогание от того, чем дышим мы. Проще говоря, тебя постоянно «выгуливают» на свежем воздухе под разными предлогами.Так?
Девушка неуверенно кивнула в ответ. Бругильда продолжила:
- Получается, что Саро намеренно не дает тебе умереть. Почему?
- Я не знаю...
- Зато я знаю! - Острый взгляд сощуренных глаз колдуньи медленно поднимал в душе Адеи волну паники. - Он не хотел убивать тебя потому, что хотел отыграться за убитую твоими родственниками жену. Ему казалась прекрасной идея сломать твою волю, заставив умолять его о быстрой смерти. Но ты предпочла умереть сразу. Смесь разочарования и уважения — сильная штука. Поэтому он не дал тебе умереть так, как того хотела ты...
Старуха ткнула корявым пальцем в тонкий шрам на лбу девушки. Адея инстинктивно отпрянула — ей достаточно было и той боли, которая с новой силой принялась выворачивать плечо. Она уже поняла то, что хотела сказать ей колдунья, но верить отказывалась — Саро не может любить ее. С самого первого дня, когда она пришла в себя вся в бинтах с ног до головы на жесткой лежанке в одной из маленьких комнатушек его дома, между ними была только ненависть. Чистая, всепоглощающая ненависть. Да, он проявлял некоторую заботу о ее здоровье. Но делал он это только ради того, чтобы подольше насладиться ее страданиями. Нет, он не причинял ей физической боли — ему гораздо большее удовольствие доставляло наблюдать за ее душевными терзаниями. Он просто издевался. Каждый день. Каждую минуту. Он заставлял Адею счищать с его доспехов человеческую кровь, хвастаясь при ней перед друзьями добытыми в бою скальпами, а потом приказывал ей привести особенно ценные экземпляры в пристойный вид, чтобы он мог украсить ими свою сокровищницу. Он...
- Адея?
Девушка подняла на колдунью невидящий взгляд.
- Адея, ты меня слушаешь?
- Что? - В растерянном голосе рабыни слышалось неприкрытое отчаяние.
- Когда он перестал мучить тебя?
- Я не помню...
Адея поняла, что еще немного, и ее нервы не выдержат. На глазах уже выступили предательские слезы, готовые в любой момент хлынуть бурным потоком.
- Так! А ну прекрати изображать тут из себя Махаяну! И без тебя сырости хватает! - Резкий голос колдуньи неожиданно быстро привел Адею в чувство. - Пошли, а то помрет твой рабовладелец, пока мы тут лясы точим. Потом поговорим.
- А как же я обратно пойду? - Спохватилась девушка. - Мне нельзя...
- Тьфу ты, молодежь бестолковая! Ты что, только один пузырек стащила?
Адея густо покраснела и, утвердительно кивнув, отвела взгляд. Значит, старуха и мысли читать умеет. Значит...
- На, держи! - Бругильда протянула девушке оборотное зелье.- Придется гулять в сопровождении симпатичной елки... палки... Красота!!! Пойдем, чудо новогоднее...

Спасать никого не пришлось. Несколько часов назад безнадежно умирающий, Саро сейчас метался по большому залу, пинками сшибая на ходу ни в чем не повинную мебель. У стены, потирая ушибленные места и угрюмо насупившись, стояли четверо лучших его воинов.
- Как — я спрашиваю!!! - Очередной табурет отправился в полет в дальний угол огромной комнаты. - Как она могла сбежать?!
- Саро, у тебя рана открылась... - Донесся от стены неуверенный голос.
- Да плевать я хотел на рану!!! Как могли вы... ВЫ!!!  упустить девчонку?! Ну ка-а-ак? Я ума не приложу...
- Ты чего орешь? А ну марш обратно валяться на своем смертном одре и помирать, как тебе доктора велели! Ишь, разбушевался!
Бругильда стояла в дверях, уперев руки в бока и сурово глядя на опешившего от такого обращения воина. За ее спиной медленно колыхались пушистые еловые ветки.
- Не понял... - Саро, придя в себя, снова начал свирепеть.
- А чего понимать-то? - С воинственным видом старуха прошествовала мимо стоящих с разинутыми ртами воинов через весь зал и, вернув более-менее уцелевший табурет в требуемое положение, устало обрушила на него свое тело. - Мне сказали, что ты тут уже почти совсем умер, я все бросила и притащилась тебя спасать, а ты вон чего вытворяешь тут! И как это называется?
- Кто сказал?
Саро сейчас больше напоминал не раненого воина, а взбесившегося зорба. Разве что пар из ноздрей не вырывался. Бругильда, по своему обыкновению, пожала плечами и кивнула на застывшую в дверном проеме ель.
- Это кто? - Скрипнул зубами магмар, уже не столько от злости, сколько от нахлынувшей внезапно боли.
- Это елка. Не видишь что-ли? Потом с ней поговоришь если захочешь, а сейчас — быстро в постель! Вон, смотри — как из раны-то хлещет. Не ровен час и действительно окочуришься.
- Я хочу знать, кто это! - Не унимался Саро.
- Это я! - Слабо пискнула елка и мелко задрожала зелеными веточками.
Душераздирающий яростный вопль спугнул всех летающих обитателей поместья, заставив их с громким хлопаньем крыльев взмыть высоко в воздух. В один прыжок магмар очутился прямо перед деревом, гневно сверкая глазами и раздувая ноздри. Адея в испуге отпрянула, но, потеряв равновесие, повалилась навзничь. В это же время силы покинули и Саро. Он тяжело рухнул на пол, щедро заливая холодные каменные плиты бурным потоком хлынувшей из открывшейся раны шипящей лавы.
- Отлично... - Не без сарказма резюмировала Бругильда. - Столы валяются, стулья вляются, елки валяются и магмары тоже валяются. Прямо повальная эпидемия какая-то... Эй там, в углу! Тащите своего вождя в койку. Да побыстрее, олухи! Не зря, получается, все-таки шла сюда... Адея, ты как?
- Нормально. Только подняться не могу. - Ответила, скребя ветками по полу, ель.
Кто-то из магмар попытался было помочь ей встать, но пронзительный визг остановил его еще до того, как он успел приблизиться хотя бы на метр.
- Оставь ее. - Вздохнула Бругильда. - Помоги лучше мне. Боюсь, вашего раненного держать придется, если очухается. Пошли, шишколобый. Хоть снег что-ли приложи — пусть опухоль спадет. Да-а-а... Такому горячему парню под руку лучше не попадаться...

 Саро ни разу не заговорил с ней с тех пор, как Бругильда своими жуткими снадобьями поставила его на ноги. Зато Адея обзавелась персональным телохранителем, который сопровождал ее даже тогда, когда ей надо было отойти по нужде. Это был тот самый воин, который хотел помочь ей подняться, когда она в, прямом смысле слова, бревном лежала на холодном полу большого зала. Он не был воином по призванию — война заставила его взяться за оружие и проливать кровь людей, ненависти к которым он не испытывал. Адея ему нравилась. Он сам ей об этом сказал. Еще он сказал, что, если бы она была магмаркой, то наверняка стала бы прекрасной воительницей — красивая, смелая, отчаянная, умная... Она могла бы стать предводительницей какого-нибудь сильного клана и о ее победах стали бы слагать песни... А Саро не говорил ничего. Он просто сидел и сверлил ее долгим задумчивым взглядом, по которому невозможно было разгадать ход его мыслей. Одно Адея поняла точно — она больше не рабыня. Разговор с колдуньей заставил ее по-иному взглянуть на все происходящее с ней и вокруг нее. В поместье были и другие девушки. Рабыни. Их руки и ноги были скованы легкими, но надежными цепями, они выполняли самую грязную работу и им редко позволялось расслабиться и отдохнуть. И они постоянно умирали. Одна за другой. Все, коме нее, Адеи. У нее была собственная комната, в которой она могла запереться на тяжелый засов. Ее не заковывали в цепи... Девушка хорошо помнила тот день, когда ее избавили от ненавистных оков - это был какой-то весенний магмарский праздник. На ярмарке толпилась едва ли не половина всего населения Хаира, но никто не заметил, как к играющему на земле ребенку подкрался огромный, отвратительный, исходящий зловонной слюной пес. Адея успела сбить его как раз в тот момент, когда он уже прыгнул, но вожделенной добычи еще не достиг. Запутавшись в цепях, Адея едва сама не стала его жертвой, но вовремя подоспевший Саро прикончил мерзкую тварь одним ударом меча. Схватив Адею за ворот рубахи, он рывком поставил ее на ноги и под негодующие вопли соплеменников снял с ее рук и ног тонкие браслеты и швырнул их на землю, смерив толпу не терпящим возражений взглядом. Израненная острыми клыками и истекающая кровью, Адея тогда не смогла осознать важности произошедшего. Теперь она понимала — ее мучитель не только спас ей жизнь, но и пошел наперекор закону, освободив ее от оков. И остановить его никто не посмел.
«Как же все запуталось...» Адея тяжело вздохнула и погладила золотую спинку крохотного золотого дракончика, сверкнувшего в лунном свете изумрудными глазками. Красивая легенда... В хитром сплетении тонких золотых нитей два дракона в полете сплели свои когтистые лапы и склонили головы друг другу на спины. Созданный искусным ювелиром, этот тончайшей работы медальон мог бы стать изумительным подарком для возлюбленных, если бы в нем не хранилась память о том, что любовь не всегда бывает таким счастьем, как того хотелось бы каждому.
- Почему ты не сбежала?
Адея подпрыгнула от неожиданности. Выпав из ее рук, золотой медальон покатился по узорному полу беседки под ноги Саро.
- Я...
Девушка смутилась. Лгать она не хотела, а правду сказать не могла просто потому, что еще сама в ней не разобралась. Магмар внимательно разглядывал причудливый узор поднятого с земли украшения, осторожно поглаживая большим пальцем поверхность медальона. Так, как это только что делала Адея.
- Откуда это у тебя?
- Бругильда подарила.
В ответ на тихий неуверенный голос девушки магмар лишь понимающе кивнул.
- А на первый вопрос ты ответишь?
- Я... Я не знаю. Я боялась, что твои люди убьют меня, если ты погибнешь...
Саро посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что по спине Адеи поползли мурашки.
- Неправда.
Во так просто, одним коротким словом Саро расставил все по своим местам. Адея внезапно осознала, что того страха, которым она пыталась оправдать свой безрассудный поступок, действительно не было. Ее гнал к колдунье другой, более сильный страх — страх за ЕГО жизнь. Ведь ей действительно ничего не стоило стащить не один, а несколько пузырьков с оборотным зельем и благополучно добраться до какого-нибудь отправляющегося в Огрий корабля. Но вместо этого она помчалась за помощью к старой ведьме. Адея отвернулась, пряча от Саро предательски нахлынувшие слезы.
- Уходи, Адея.
- Что?
Саро протянул изумленной девушке тонкую цепочку с блеснувшим в лунном свете медальоном.
- Я забираю охрану. Ты больше не пленница.
Магмар зашагал прочь от увитой виноградными лозами беседки, подав знак ошарашенному происходящим охраннику следовать за ним.
- Шеара поможет тебе вернуться домой. Прощай. - Бросил он через плечо ничего не понимающей Адее.
- Саро, постой! Почему...
Неожиданно магмар вырос прямо перед ней и прижал ее своим горячим телом к изящной колонне арки. Его частое дыхание обжигало ей лицо. Совсем недавно такой спокойный, сейчас его голос был полон мольбы и отчаяния.
- Уходи, прошу тебя. Ради себя. Ради меня. Ради всего святого...
Резко отпрянув, Саро почти швырнул ее на белый мрамор скамьи и быстро зашагал прочь, в темноту.
- Вот как... - Задумчиво прошептала Адея, смахув покатившуюся по щеке слезинку. - Спасибо! - Прокричала она вслед скрывшемуся во тьме Саро, но ответа так и не дождалась.

Она снова танцевала. Шаг... Поворот... Шаг... Наклон... Длинные густые волосы развевались на ветру, как победный стяг. Острые, сверкающие на солнце клинки врезались в плоть окруживших ее магмар, как в масло, исторгая из раненых тел крики боли. Шаг... Поворот... Вот от десятка воинов осталось уже меньше половины. Саро улыбнулся, смахнув со лба бисеринки пота — такой она нравилась ему больше, чем та печальная девочка, которую он выпустил из плена несколько месяцев назад. Такой он запомнил ее в том давнем бою... Правда, что-то в ней изменилось. Неожиданно Саро понял — она не убивала. Раздавая удары налево и направо, она наслаждалась боем, но не нанесла ни одной смертельной раны. Ее противники катались по земле, хватаясь за окровавленные ноги и руки, но ни один из них не был убит. Усмехнувшись, магмар вернул шлем на голову и, яростно вопя, врезался в гущу битвы.

- Я не стану тебя убивать.
Тяжело дыша, Адея стояла в двух шагах от него возле груды изувеченных тел, воткнув клинки в землю и печально улыбалась.
- У тебя нет выбора.
- Уходи.
- Не выйдет, Саро. У тебя за спиной полсотни войска, а я одна. Если ты меня сейчас отпустишь, они прикончат нас обоих и тебе это прекрасно известно.
- Плен?
Адея громко рассмеялась, вызвав у Саро ответную улыбку.
- Перебьешься!  
- Саро, убей уже эту мразь и пошли домой! Жрать охота! - Раздался сзади чей-то недовольный голос.
- Да! Да! Убей! - Зашумели остальные.
Адея, грустно улыбнувшись, склонила голову на бок.
- Ну? Что же ты стоишь? Нападай.
- Я не стану тебя убивать. - Упрямо процедил сквозь стиснутые зубы Саро.
- Значит, мы оба умрем. - Вздохнула девушка, убирая с лица длинную рыжую прядь. Воздух вокруг нее внезапно стал похожим на густой кисель. Она не хотела умирать, хотя прекрасно понимала, что это неизбежно. Сейчас ей нужно было только одно — сделать правильный шаг так, чтобы Саро не разгадал ее намерения. Его тренированное тело само отреагирует на ее атаку и он даже не успеет ничего понять. И все будет кончено... Ради него. Ради нее. Ради всего святого... Тихий звон спущенной тетивы прозвучал для нее как гром среди ясного неба. Медленно, слишком медленно она обернулась, чтобы увидеть стоящего далеко позади нее на коленях раненного воина, решившего перед смертью прихватить с собой еще одну вражескую жизнь.
- Не-е-ет!
Адея не поняла, кто из них кричал. Ей казалось, что это «нет» выкрикнула она, пытаясь подставить под стремительно летящую в Саро стрелу собственное тело, но почему-то она слышала не свой, а его голос. Хотя, теперь это уже не так и важно. Впившийся в грудь острый наконечник причинял жестокую боль, но для нее это уже не имело никакого значения. Саро сдержал слово — не он убил ее. Она сама сделала это. По крайней мере, он теперь не будет страдать от того, что нарушил обещание. Почему же так больно?..
Саро упал на колени перед распростертым на земле телом умирающей Адеи. Ему безумно хотелось обнять ее, прижать к своему горячему телу и никогда больше не отпускать, но он не мог сделать этого, потому что не хотел множить ее страдания. Яростно рыча, он вцепился руками в ее разметавшиеся по земле косы и издал такой душераздирающий вопль, что у знавших его не один год воинов волосы на головах встали дыбом. Адея нежно коснулась его грубой щеки слабеющими пальцами, уже не чувствующими боли.
- Я люблю тебя... - И ее рука безвольно упала в его горячие ладони, выронив на землю крохотный золотой медальон.
В гробовой тишине, не замечая ничего вокруг себя, Саро бережно поднял ее хрупкое безжизненное тело на руки и, крепко прижимая к груди драгоценную ношу, исчез во мраке пещер.

Шеара задумчиво постукивала изящным пальчиком по резному подлокотнику трона.
- Чего ты хочешь, воин?
- Я хочу, чтобы она жила. Я готов заплатить за это любую цену.
- Она заплатила за твою жизнь своей. Готов ли ты на такую же жертву?
Саро посмотрел в глаза богини полным решимости взглядом. Приняв это, как утвердительный ответ, Шеара устало вздохнула.
- Подумай хорошенько, воин. Ведь ты не просто рядовой боец. За тобой — целый клан...
- Я хочу, чтобы она жила...
- Без тебя? Ты же знаешь, что она не сможет жить со знанием цены своего воскрешения.
Не поднимаясь с колен, не выпуская из рук остывающее тело любимой, Саро протянул Шеаре сверкающий мелкими драгоценными камешками медальон.
- Что это? - Удивилась богиня, принимая украшение из его залитой кровью руки. - Ах, вот оно что... Где же вы его отыскали? Я думала, что эта вещица давно безвозвратно утрачена моими бестолковыми подданными... Ну что ж, если твое решение таково, я не стану тебя отговаривать. Но умереть тебе все же придется.
Не раздумывая ни минуты, магмар в последний раз крепко прижал к себе бездыханную Адею и вонзил себе в сердце собственный кинжал.
- Глупые... - Печально вздохнула Шеара. - Ведь это всего лишь легенда...
- Почему ты заставила его убить себя? - Стриагорн с недоумением заглянул в грустные глаза своей покровительницы. Шеара, не выдержав его взгляда, отвернулась.
- Я не могу воскресить ее так же, как и не могу превратить их в драконов. Да, я богиня. Но даже боги часто не в силах сделать то, чего от них ждут простые смертные. Пусть их похоронят вместе...
Громкое хлопанье крыльев, наполнившее дворец невообразимым шумом, лишило Шеару дара речи. Широко распахнутыми глазами она изумленно наблюдала за тем, как прямо перед ней радостно сошлись в танце два прекрасных золотых дракона. Тот, который поменьше, с тонким шрамом на лбу, влюбленно сверкал изумрудно-зелеными глазами на другого - большого и сильного, нежно склонившего длинную изящную шею.
- Вот это да-а-а... - Стриагорн присвистнул, выпустив облачко черного дыма. - Выходит, что любовь гораздо сильнее любого божественного промысла...
- Это же прекрасно... - Прошептала восхищенная Шеара.
Вдоволь налюбовавшись друг на друга, драконы в знак благодарности склонили головы перед смущенной богиней и с громким криком покинули ее дворец, чтобы никогда больше не вернуться.
Вытерев слезы уголком платка, Бругильда тихо прошептала: «Будьте счастливы, дети!» и провожала улетающих вдаль Саро и Адею взглядом до тех пор, пока они не скрылись за горизонтом.




.

 

 

Автор: Дикая Слива